Моему родному дяде
Григорову Михаилу Стефановичу
посвящается
Его призвали на войну
Весною в сорок третьем.
А было отроду ему
Семнадцать лет. Столь жил на свете.
И стал солдатом, рядовым,
Царицы всех полей, - пехоты.
Винтовка Мосина, штык с ним.
И он в строю стрелковой роты.
Сам фронтовой стрелковый полк
Был в запасных совсем недолго.
Пришла депеша. С нею смолк
Гармошки звук и смех, надолго.
И в пешем марше. Ночью он
Походно, в темпе шёл в колонне.
Стирая ноги, забыв про сон.
О маме думал и о доме.
А вот и заданный рубеж.
Звучит команда: "Окопаться!"
Для этого лопатка есть,
Но надо сильно постараться.
Траншею трудно было рыть,
Где почва изо льда и глины.
Но чтобы выжить, защитить,
Нисколько не жалел он силы.
А утром был тот первый бой,
Что всю изранил душу, тело.
Но проявил характер свой
И действовал отважно, смело.
Он в рукопашную ходил.
Бывало, за день по три раза.
И штык надёжным другом был,
При выполнении приказа.
Лопатка тоже хороша
Ведь в ближнем бое выручала.
Она, как спутница, всегда
Его умело защищала.
Два года всюду воевал.
Участвовал он в Курской битве.
И Белгород освобождал.
Мать ведь не зря ждала в молитве...
Свою Окончил он войну
Весной в Европе, в сорок пятом.
Освобождая Чешскую страну.
Был ранен в ноги миной клятой.
Домой вернулся на ногах.
Спустя полгода из санчасти.
Встречало всё село в слезах.
Простые люди и от власти.
А на груди-то из наград
Одна медаль, один и орден.
Но больше всех был той Он рад,
Остался жив и к жизни годен!
Ведь возвратились из сельчан
С войны всего лишь единицы.
Кто был в пехоте, у партизан,
И не сразила пуля фрица.
Полвека ветеран прожил
После Победного салюта.
Семья. Двух дочек народил.
Но не нашел в душе уюта.
Перед глазами смерть друзей.
С кем хлеб делил в одном окопе.
Кто грудью закрывал своей.
Кто без вести пропал в Европе.
А в мае, если только мог,
С однополчанами встречался.
Себя ж нисколько не берёг.
В друзьях, товарищах нуждался.
Простым солдатом, Он-то был.
Сражался, выжил, победил!