А в конце будет то же, что было когда-то в начале —
Поднимая ботинками пыльную серую взвесь,
Они небо до крови кололи знамёнами и кричали:
«Нам сейчас нужен мир! — и глумились. — Желательно весь».
Там стояла старушка, однажды прошедшая через темень,
И смотрела, как к Вечным огням возлагают венки,
Что бросали на розовый мрамор причудливо-длинные тени.
«Чтить погибших достойно, но как же живые, сынки?»
Подходили с вопросом: «Бабуля, ну как вам 9 Мая!?»
А старушка шептала: «Сынки, ну зачем вам война?»
Те кивали друг другу: «Стоп-кадр! Таких не снимаем!»
И старушка стояла в толпе совершенно одна.
На плакатах горело: «Мы помним!», «За мир!», «За Победу!»
А под ними стояла старушка, держала букет.
Утром ей подарили цветы, но забыли о ней к обеду,
А она за плакатами слышала гул ракет.
А она за плакатами видела росчерк кровавых нитей,
Что на голой земле вышивали всё новые имена.
За плакатами пряталась в чёрных лохмотьях война.
И старушка кричала: «Сынки, вот она! Оглянитесь!»
Но стояла в ревущей толпе совершенно одна.