Ещё не пел петух. Ещё в тепле и неге
Покоились цветы и листья диких трав.
Но выл вдали шакал, и кони печенегов
Храпели у стремнин днепровских переправ.
И, торопя орду, грозился плетью Куря
И жеребца хлестал, скача во все концы.
И оставляла плеть на мокрой конской шкуре
И на телах людей кровавые рубцы.
Расчётлив был каган: он метил на пороги
Поспеть к началу дня и там в засаду сесть,
И пусть сегодня в ночь он потеряет многих ––
Чем горше вкус обид, тем сладостнее месть.
Довольно в битвах он от Святослава бегал,
Хоть был рождён в степи, где не в почёте трус;
Желанный час настал, за все былые беды
Чубатой головой заплатит ныне рус!
Ещё не пел петух. Ещё витала Лада
В туманах вещих снов под сенями дубрав,
Но не смыкала глаз кочевничья засада,
И шёл навстречу ей с дружиной Святослав.
Он из болгар спешил, покрытый бранной славой,
В отеческий предел. Он воевал Царьград,
Копьём взял Доростол, и, от побед усталый,
К перунам дорогим был возвратиться рад.
Но рок судил ему иной, жестокий жребий!
Был в Киев путь закрыт враждебною ордой.
И выл вдали шакал. И в посветлевшем небе
Кружило вороньё, пророча смертный бой.
Денницы луч упал к подножию порога,
И огласил его врагов злорадный крик.
Но синь, как будто взор языческого бога,
Был Святослава взор, и был спокоен лик.
И, оглядев своих товарищей и воев,
Вдохнув последний раз все запахи травы,
Он тяжкий меч поднял над русой головою:
–– Иду на вы!..
Борис Воробьев