Ты моргаешь. И вот всё вокруг – пресечённая местность.
И вмиг юность моя вся уходит под воду, а вплавь
Мир уже между снов, лабиринтом – вчерашняя крепость,
И упавшей звездой агонирует прежний маяк.
Двадцать лет – один лист, на котором всего не упомнишь.
И в орнамент легли города, поезда, голоса…
Догорает костёр, мне так страшно тебя потревожить —
Предрассветная нежность заползла со спины в волоса.
Расплетённые сны, сигаретный дымок над оврагом,
Как запретный полёт от бессильных пустынных времён…
И раздолье Оки, и есенинский бюст где-то рядом,
И восторги мечты, и пронзительно-девичий звон.
Вот кольчуга и меч. Я — азартный отчаянный воин.
Вот колёса, и даль обрывает мятущийся смех.
Мы на крыше сидим, где луна заливает просторы,
А мы ловим друг в друге нескончаемый призрачный свет.
И годами текут длинно-долгие лёгкие письма,
Упираясь мордахой в смс лаконичных вопрос.
Столько пройдено вместе и врозь, иногда мы по-прежнему снимся,
И стремимся ко встрече, где всё также, конечно, всерьёз.
Не моргай! Покажи мне ещё всё, что было.
Покажи, что случиться однажды никак не могло.
И спасибо за силу и веру, что ты мне так щедро дарила.
И... как назвать это всё? Спасибо тебе за добро.