У реки, далеко от столичных огней,
Дворов на двадцать стоит деревушка,
В ней и народу почти уже нет,
Но есть совсем небольшая церквушка,
Простая церквушка, домик с крестом,
Водосток, а под ним кадушка,
И там, под порогом входной двери,
Жила-была мышка-нарушка,
Жила она в норке своей одна,
В жару и в суровый холод,
Муж пропал, позапрошлой зимой,
Дети, давно уж подАлись в город,
Утром, она заправляла постель,
Позавтракав, делала уборку,
А вечером, после многих дел,
Садилась пить чай, у входа в норку,
И, примерно, в это же время,
Охранять ночную церквушку,
Приходил, хромая на лапку,
Кот Василий, с порванным ушком.
Он, по молоду, смелый был кот,
И не мог отступать или плакать,
От того и порвано ухо его,
От того же хромает лапа.
А теперь, когда видел он мышку,
Так, о многом,сказать ей хотелось
И о том как, бывало, он дрался,
И о том, что в любви не сложилось,
И о том, что болит его лапка,
И, что ухо, к дождю, беспокоит,
И, что в гости никто не ходит,
И водой никто не напоит.
Да и ей было так одиноко,
И сказать было некому слова,
Но они расходились молча,
А на утро всё было снова.
Пятигорск 20. 12. 2020.