1. Я решил, что смогу нести на себе непростое бремя
путешественника во времени.
Уездный город N., в отдаленный губернии. Где мы?
Здесь время
остановилось, а разве нет?
У меня скрытая тяга к разрушению, а у этого города тяга ко мне.
Все это было давно, год - я точно не вспомню, в каком.
Вот эта острая как нож вам история целиком.
И, очевидно, мне нелегко рассказывать о таком.
По прибытии в город N. я остановился в меблированных комнатах.
Россыпь звезд и река, тишина и туманные горы -
когда видишь такие места, просыпается странная гордость,
первобытный загадочный голод
по этому городу.
Я решил стать местным мессией (в переводе на русский - горем).
2. Я привнес электричество, телевидение и радио,
(удивительно, что я смог подключить и собрать его!),
интернет, лекарственные препараты, тренировки - йога и кардио,
новый взгляд на то, что считается привлекательным,
и оружие, ну же,
не может быть так, чтобы люди и без оружия.
Рваных ран неизящное кружево.
Среди всех горожан я полноправно считаюсь лучшим.
Я теперь местная знаменитость, и у меня появилась цель:
я несу новизну. Новизна - значит панацея.
Я стал кем-то вроде Иисуса Христа и Илона Маска в одном лице.
(Вот немного интриги: как же я - подлец изменюсь в конце?)
3. Это происходит в каждой истории с завидной частотой.
Я влюбился в дочь местного губернатора, красивую сказочной красотой.
Стоит только начать нарушать правила, вмиг окажешься за чертой.
Наш межвременной нежный грустный роман - сотрясение устоев.
Что достаточно предсказуемо, здесь все молятся святому духу, сыну, отцу.
Я так и не нашел рифму, которая подойдет твоему лицу,
и если любовь - это пламя, то мое тело - неопалимый сосуд.
Я хочу препарировать твое сердце; полагаю, в нем самая суть.
И я решаю признаться, спросить: - Я вас люблю. Ну а вы меня? Вы?
Мне очень странно слышать в ответ от тебя лишь безразличное злое: - Увы.
Неверный выбор сделан, все в результате него мертвы.
Я так расстроился. Я взял топор, и ты осталась без головы.
Жаль, череп твой не вернуть никак на шею назад.
Я навсегда запомню как ты смотрела глаза в глаза.
Если б ты только могла что-то другое в ответ сказать.
Если бы я только мог взять себя в свои руки, топор не взять.
Если честно, я ждал другой концовки, но придется смириться с такой.
Я и талант свой зарою в землю и себя зарою, тебя зарою.
Я лежу на поле колосьев, любуюсь зарёй,
во весь голос вою.
Мне так жаль, я бы даже хотел умереть с тобой.
4. Хоть преступление скрыто, прогресса хватит мне за глаза,
я для себя понимаю, что больше так жить нельзя.
Жизнь неоднозначна; за черной ее полосой следует более черная полоса.
Я всех собрал на главной площади города для того, чтобы им сказать:
- О да, я видел будущее, и ваше будущее - кошмар
то, что я вам принес - это проклятие, а не дар.
Я убил дочь губернатора. Представляете себе, да?
Пророк с руками по локоть в крови, так бывает всегда.
Все эти важные вещи по сути своей - мишура:
ракеты, пистолеты, танки и катера.
И в каждом сердце, искрясь, зияет насквозь дыра.
Завтра изобретем еще что-нибудь новое, будем чуть опаснее, чем вчера.
Впереди как цунами множества войн волна -
живи, пока не убит; быть может, завтра уже она.
Держи, вот чаша страданий, зажмурься и пей до дна.
Ты выпиваешь все залпом, но тут же снова она полна.
Что до меня - я вас ненавижу, мне все равно.
Я пережил это время, я просмотрел его как в кино -
как после трех часов фильма экрана белое полотно.
Конец. Я возвращаюсь обратно. Исправить мне ничего не дано.
Всем показалось, мои глаза отразили ужас и всю вину
Но, уходя, я не обернусь к ним и не моргну.
Я погрузил их как в лед в зловещую тишину.
Да вы же держитесь, правда, ну?
5. Но кто-то мне с утра говорит вполголоса:
- Мы недосчитались половины города.
Так удивительно, правда? Да?
Я держусь и стараюсь не отвечать что-то нецензурное как всегда.
Город - это правда кровавое месиво.
На пятой улице все повесились -
вот же повеселились.
День страданием полнился и искрился,
вся четвертая улица застрелилась.
На проспекте, если смотреть с конца,
нет ни одного живого лица.
По слухам, на окраинах бойня еще продолжается.
И когда оставшиеся живые подходят ко мне,
то я замечаю они больше не
улыбаются,
нет.
- Здесь столько трупов - кому же их теперь убирать?
Но я не знаю, что им такого можно еще сказать.
Я говорю: - Я устал, бог устал, все устали. Ложитесь обратно спать.