Так чуток, тонок слух, улавливает шорох,
Предвидит шаг, предчувствует конец
Всего. что на поверхность из подкорок,
Из наших снов извлёк птенец-певец.
Он наверху, он там себе щебечет,
Невидим, только слышен, шелест, дрожь.
Его не изловить ни пением, ни сетью,
Не различить, он правда или ложь.
И только ты, жилец глубинных лабиринтов,
Зверёк ушастый, вечности комок,
Ты видишь цвет пера, когда-то Матерлинком,
Украденный для синей сказки строк.
Там Лето и Зима, Волшебная суббота,
Звезда взошедшая, упавшая луна,
И что-то, что всегда, за этим поворотом
Мелькает, исчезая в никуда.