У дома тополь произрос,
Ветвеплетенья виртуоз,
Он любит за окном вздыхать,
Едва я лягу на кровать;
И дети как в немом кино
Являются, когда темно.
Он в черном, а его сестра,
Как белый лебедь в Opera;
Но мне до них и дела нет:
Листаю глянцевый буклет.
Он на карачках – от горшка
Не больше, чем два-три вершка.
Она же с зеркальцем ручным
В плетёном кресле рядом с ним.
Слоновой кости ободок
В её руке всех вместе влёк,
Лужайку, девочку, меня,
Под кроны нынешнего пня,
К порталу с белизной колонн,
Каким в семнадцатом был он.
Воды немало утекло;
Как жалок вздох через стекло:
Как будто тополь этот - нить,
Что ничего не даст забыть.
Но я молчу, мне дела нет.
Листаю глянцевый буклет.
V. Nabokov (1899-1977)
THE POPLAR
Before this house a poplar grows
Well versed in dowsing, I suppose,
But how it sighs! And every night
A boy in black, a girl in white
Beyond the brightness of my bed
Appear, and not a word is said.
On coated chair and coatless chair
They sit, one here, the other there.
I do not care to make a scene:
I read a glossy magazine.
He props up on his slender knee
A dwarfed and potted poplar tree.
And she — she seems to hold a dim
Hand mirror with an ivory rim
Framing a lawn, and her, and me
Under the prototypic tree,
Before a pillared porch, last seen
In July, nineteen seventeen.
This is the Silver lining of
Pathetic fallacies: the sought
Of Populus that taps at last
Not water but the author's past.
And note: nothing is ever said.
I read a magazine in bed.