"Бакальчик" чайку (новелла из цикла "Жутота и смехота села Тинзина")
Утром солнце первым делом заглядывает в нашу кухню. Чтобы ему было удобнее это делать, дедушка и выстроил такой дом - окнами кухни на восток. По утрам первой затапливается та печка, в которой готовят еду - большая с подом и духовкой. По утрам, услышав огненный треск поленьев и чуть слышное печкино пение, на теплеющую кухню начинают сползаться обитатели домика.
Первым приходит кот. Потом мы. Двигаем кота с большой кухонной лежанки и разлягиваемся допекаться - как любит говорить бабушка - досыпать на утреннем солнышке да в печкином тепле под чуть слышное хозяйственное шуршание бабушки с дедушкой, под упоительные запахи готовящегося завтрака.
Мы – это городские внуки, которые стали жителями маленького домика в это воскресное утро, только на выходные, свободные от школьной и прочей будничной суеты. Наши родители - бабушкины и дедушкины дети и их супруги - тоже здесь. Спят в дальних комнатах, на многочисленных лежанках и диванчиках, заполняющих этот удивительно маленький, но вместительный домик. Многие из нас здесь - ещё с вечера пятницы, приехали прямо с работы и учебы в этот приют и убежище от городского шума, драки и суеты в поселковые тишину и покой…
Звякнула ложечка. Дедушка, значит, налил уже свой обычный утренний «бакальчик» чайку. Перед трудами праведными. Теперь следующий «бакальчик» ему, да и нам, работничкам, вынесет бабушка на огород, где мы готовим весеннюю землю к лету, к будущему урожаю. А пока завтракаем.
Удивительно, почему в городе обычный омлет с молоком не так вкусен, как здесь? Да потому что все из печки. Приготовленная на живом, древесном огне, еда впитывает все запахи, дымки и ароматы горящих поленьев. Не зря же мы так любим шашлык и предпочитаем его просто жареному мясу! Молочная каша прижарится совсем чуть-чуть – а вкуснее шашлыка.
У нас в детстве в селе была особая диета. У бабушки-то на сковородке шкворчит колбаса. Вареная, хотя тогда ее называли «сырая», в отличие от копченой. В нашем детстве, во времена якобы «победившего социализма» колбаса была в большом дефиците, за ней (да и за прочими другими продуктами и товарами народного потребления) стояли огромные очереди, потому что товаров производилось недостаточно и распределялось «по блату», то есть по знакомству, теми, кто их распределял. В Москву шли поезда по путевкам «одного дня» для большинства, у кого блата не было - это билеты туда и обратно без ночевки, в которых пассажиры ехали исключительно за продуктами, и чаще всего за колбасой и сосисками. Оттуда возвращались «с добычей», затоварившись на месяц, всё потом замораживали, чтоб хватило на подольше. «Зеленый, длинный, пахнет колбасой», - была загадка в моем детстве. Что это? Правильно, поезд, «Москва – Саратов». А дедушке, как инвалиду войны, и другим участниками-соседям по селу в их магазинчик присылали «паек» - это чаще всего была дефицитная колбаса, немного. Сырая и полукопченая, сыр, кофе, шоколадные конфеты и прочие ценные продукты понемногу в «пайке» – участники войны могли, в отличие от прочих граждан, выкупить свой продуктовый набор по ценам ниже рыночных.
Спасала только земля, а её при маленьком бабушкином домике было достаточно на такую большую-большую семью, как наша. Очень поддерживала земля и её плоды во времена «товарного голода». Бабушка и дедушка торговали своими овощами на рынке и материально поддерживали детей-инженеров («инженегров», как шутили в наше время), да и других своих детей, рабочих… И помощь эта была как нельзя кстати. На зиму была картошка, овощные консервы домашние, варенья всякие. А уж летом было раздолье! Мы в каникулы жили «на воздухе», вместе работали на земле.
Поэтому нам, внукам, немало приятного доставалось в маленьком домике. Колбаску бабушка заливала желто-молочным омлетом. Он поджаривался, снизу обретал румяную корочку. Эту поджарку мы очень любим и наперегонки соскребаем с чугунных сковородок. От упоительных запахов живот начинало сводить. Но сначала кашу обязательно – так повелось - для здоровья. Рисовую ли, пшенную, с плавающим сверху, тающим куском масла. Гречка – редкий гость на столе, тоже дефицит.
Ели всей семьей из общего блюда. Вода здесь только колодезная – не натаскаешься каждому персонально помыть тарелку! Дружно брали ложки – они здесь деревянные. Вы ели когда-нибудь горячие щи, кашу деревянной ложкой? Непередаваемое удовольствие. Прикосновение дерева к губам – и каким бы горячим ни было блюдо, ложка не обжигала. Особенно изготовленная – вот мастерство-то - она не впитывала запахи разных блюд. Одними же ложками мы ели уху, окрошку, салат, супы и каши. Некоторые ложки – с ущербинами по краям. Увлекся едок вкусностью – да краешек ложки и прикусил нечаянно. Помолились – и давай ложками мырять в миску. Степенно, не торопясь, не соревнуясь. Обязательно с хлебом! – сытно, к тому же ложку от общего блюда не донесешь, не растеряв, если хлебом снизу не придорживать-смакивать.
Поели кашку, потом «существенное блюдо», чаще всего с мясом-колбасой – а тут бабушка и пышки несет. Или свои знаменитые ватрушки и пироги со смородиной. Вот тут пригодится еще один «бакальчик» чайку. Вот здесь уже можно и отвлечься и без неуважения к еде почитать новый листочек «чисельника» - отрывного календаря, как его называли наши старички. Там и рецепты, и полезные советы, и праздники все прописаны, и фазы луны да Солнца – все от кухни до астрономии умещается на крошечном, с ладошку, листочке. «Чисельник» висит над столом, для него внуки на уроках труда дощечку с рисунками выжиганием сотворили. Ниже зеркало, в котором качество утреннего умывания да бритья проверяют. На подоконнике цветет нежными бантиками алый и фиолетовый бальзамин. На его отросточках и междоузлиях застыл крупинками сладкий сок. Вот она, сахарница, на столе – а внуки почему-то эти крошечные бальзаминовые сахаринки предпочитают. Есть в них что-то полезное, наверно, и организмы это чувствуют, как в смолке на стволиках вишни – клейко, пресно – а все равно жуем, надо, значит.
Между окнами в простенке картина кустарного производства, неизвестного мастера. На ней лимоны да апельсины, очень бодрит эта картинка в серенький еще, предвесенний день. В красном углу, над самоваром – икона, Святой Микола-угодник. На улице мокро, сыро, но земля оттаяла, проснулась, зовет на свежий воздух. На столе будильник. И показывает он, что пора в огород выходить – и за труды! Весной не потопаешь - зимой не полопаешь. Пора отрабатывать следующий «бакальчик» чайку!
(с) Алла Федорова (закон. 26.09.2020)
Иллюстрация: картина "Деревенское счастье", худ. Игорь Кройтор.