День непреклонен, как Сенат,
Не убеждая и не ссорясь,
Сквозь строй расстроенных бессонниц,
Я признаюсь, я виноват.
Вина моя в соседнем доме,
Бессвязно другу говоря,
Что все внутри горит в пожаре
И не подкинуть ли угля,
Болит и рвёт, считает встречи,
Инициалит на окне, вдыхает пар,
Сжимает вечер и задыхается в огне.
Но почему, лепя из глины
И создавая новый день,
(Гибискус, воск, закат и шёпот,
Дорога, крыша, старый сад,
Перед грозой промозглый холод)
Ты, как израненный солдат,
Решил: ударю в сердце точно?
Ты не хотел, ты не нарочно,
Афина просто отвлеклась,
Решая, нужно ль в глину класть
Всепоглощающую страсть.
Бессонниц не бывает бывших.
Они приходят навсегда,
Молчат, присев на край украдкой,
И ртом красивым отгоняют
Воспоминания от встреч.
Плечей моих коснулся меч,
Афина свой наряд роняет.
Я засыпаю, в свете фар
Ко мне протягиваешь руки,
Вокруг тебя твои подруги -
Сатир, Гефест, какой-то фавн,
Невдалеке шумят брахманы,
Там пагоды, там барабаны,
Вся соль Вселенной,
Млечный путь,
Но я к тебе стремлюсь, как раньше,
Чтоб всю обнять и вновь заснуть.