Знать ныне уже какого без боли,
Как и с болью, по вольно
Словно после русских вписок
(На которых хоть я и не был).
Ты была пеплом,
Я пел, мои друг был летом
Но влетел в мой черный список.
Шоу должно продолжаться,
Но время его обезличило,
До пределов жанра приличного.
Во мне не рождался Летов,
И не умер, не родясь, вальс
Грёбаных самоцветов.
Что я хочу сказать этими словами?
Бытовуха, без цирка да и только,
Может вспомню
Сколько печали толком,
Прошло, отпустило, самоконтроль.
Опять я повторяюсь, бляха муха.
Та была пеплом, другая дымом,
Я о них вспоминаю
С прожжёным фильтром
В пальцах с кровавым следом
Моя любовь, она рядом со мной,
Поднимусь с ней вместе на этаж
Шестой торгового мегацентра.
Мне стало смешно наконец,
Словно после просмотра Даши Корейки,
Как солнца венец
Оперение печёт молодой канарейки.
Остановки, стали свалками
Жжёных бычков,
Сирени, крестов,
Самаритян,
Вербы, понедельников
И четвергов.
Где мой кофе? Платите бутылками пива
Бывшие те, кого так полюбила
Моя душа, без вашей взаимной отдачи,
Вижу, он на скамейке, горячий.
Мой друг, видишь я не горю,
Сажа смыта, моюсь в душевой.
Я теперь не поэт, я простой человек,
Но спасибо за то, что живой.