Ослик ночью шёл домой
Под плывущею луной.
Всё вокруг в тумане было.
Звёзды же над головой
Опустились низко так,
Что они на каждый шаг
Вздрагивали и звенели,
Как бубенчики в ушах.
Ослик на луну смотрел,
Песню грустную запел.
«Обручальное кольцо» он
В эту ночь петь захотел.
Опустилась вниз луна,
Звёзды приняла трава,
Те звенели под копытцем,
И кружилась голова.
Ослик думал: - Я иду,
Напеваю на ходу,
И луна мне ярко светит,
Так что я не упаду.
Неужели Волк не спит?..
А тот на холме сидит
Возле Ослика избушки
И себе сам говорит:
- Задержался серый брат.
Ослик был безмерно рад,
Что луна, как будто клоун,
Выскочила вновь назад.
Ослик песню вновь запел:
- И когда я умру,
И когда я погибну,
Мои уши, как папоротники,
Прорастут из земли.
К домику он подходил
И уже уверен был,
Что поблизости Волк где-то.
Точно он предположил.
Волк спросил его: - Устал?
— Да, немного, - отвечал.
- Отдохни, иначе мясо
Не так вкусно, - Волк сказал.
Ослику он жизнь продлил.
Голову тот опустил.
Звёзды снова зазвенели
На ушах изо всех сил.
Ослик думал про себя:
- Бейте в луну, как в бубен,
Крушите волков копытом,
И тогда ваши уши, как папоротники,
Останутся на земле.
- Отдохнул наверняка!
- Что—то затекла нога.
- Надо растереть — сказал Волк:
- А то вкуса нет пока.
Возле Ослика он встал,
Ногу долго растирал.
- Только чтобы не брыкаться, -
Волк того предупреждал.
Ну, а Ослик вспоминал:
- Бейте в луну, как в бубен,
Крушите волков копытом...
Дальше он не продолжал,
Просто лишь смеяться стал.
И все звёзды рассмеялись.
- Что смеёшься? – Волк сказал.
- Щёкотно мне стало ведь.
- Ну, придётся потерпеть.
Сколько лет тебе минуло?
- Полстолетия и треть.
Волк задумался опять,
Коль не может сосчитать:
- Это много или мало? –
Он вопрос решил задать.
- Да почти что миллион.
Волк был этим поражён:
- Все ослы стары так, Ослик?
Про свой лес услышал он,
Что стары ослы все в нём.
- Как с их возрастом в другом?
- Думаю, что помоложе.
Обошёл того кругом
Волк и посмотрел в глаза,
Но ни слова не сказал
И ушёл вдаль по равнине,
Хвост лишь звёзды заметал.
Ослик сразу лёг в кровать,
Стал тихонько напевать:
- И когда я умру,
И когда я погибну,
Мои уши, как папоротники,
Прорастут из земли!