Душа не знает откровенья.
Она не знает – кто есть кто
средь ясностей своих или сомнений.
Не продышать ей разума окно,
его стекло, всегда морозное,
от безответностей узорное.
Ей нет пути превыше утолений,
плывущих в сонмище томлений.
Но лишь она – горячее вино
для духа,
для больных его мгновений,
когда в глазах
от трезвости темно.