* * *
И я сказала:
– Могу.
Анна Ахматова
Бьюсь о застывший воздух,
плотный и неподвижный,
мыслей тупые гвозди
ржавеют в больном мозгу.
Пылью покрылась звёздной
мудрость на полках книжных.
Слышу сдержанно-грозное:
– Пой через «не могу»!
* * *
Памяти Ахматовой
Жизнь – коллекция расставаний.
Давних ран рубцы не болят.
Расплывается очертание
сероглазого короля…
Сквозь окно больничное сумрак
выдаёт одного за другим –
не коснуться того, кто умер,
не поднять бессильной руки.
Ей ли, вдовствующей королеве,
былое не вспоминать?..
Мне, пробившейся из плебеев,
рядом с ней – не стоять.
АННЕ АХМАТОВОЙ
Море твоё ласково
сияет голубизной.
Мой океан красками,
пахнущими грозой,
перетекает медленно
сонным стальным китом,
подставляя под медное
солнце бока, потом
хватит хвостом в бешенстве,
вздымая за валом вал…
Твоя поэзия женская,
в моей – тайфун ночевал.
Тебе с малолетства пишется,
из поздних я горемык.
Одно лишь общее слышится:
дурные матери мы.
* * *
Сочинил же какой-то бездельник,
Что бывает любовь на земле.
Анна Ахматова
Стих на суд истории отдам,
пусть осмеян будет и поруган.
Я с тобой в последние года
говорю, как с близкою подругой.
Примеряю на себя наряд,
ношенный тобой по-королевски,
но эпохи окаянный взгляд
размывается волною невской.
Остаётся память о дожде
в Люксембургском парке,
на скамейке
зонт потёртый, нищий чародей,
рядом ты и запах листьев клейких.
Чары незадавшейся любви
из твоей судьбы пришлись мне впору.
По весне зальются соловьи,
заскользят затейливым узором
тени той интимной тишины
по портрету моему,
родной рукою
мне оставленному на краю весны.
А иного, видно, я не стою.
Дорого пришлось уплачивать
по счетам, в остатке – только ревность…
Плакала ли ты, как плачу я
в темноте ночной, в глухой деревне?
АННЕ
Анна, я старше тебя уже на три года,
но бесталанней, увы, на множество лет.
Сколько бы разница к старости ни менялась,
не потускнеет мой ученический пиетет.
Я с Модильяни так не смогла бы общаться,
разве что жестами и с восторгом в глазах.
Знаешь, конечно, что он – король колорита.
Ах, эта "Девушка..." в серебристых тонах!
Фото его выгорает на тесной полке.
В книжке о вас, на обложке, насупротив
два овала, один другого прекрасней.
Там, где теперь вы, он так же антично красив?..
ПРОЩАНЬЕ С АХМАТОВОЙ
Отпеванье в Николо-
Богоявленском соборе,
звуки печальные хора.
Народу… народу-то сколько!
В комаровском вечернем свете
пламя оплывших свечек,
траурные речи…
сын, друзья, поэты.
Примеряю мысленно
на себя картины:
кладбище лукинское,
бедные могилы.
Никаких речей вослед,
никаких поэтов,
только плачущий мой сын
…только бабье лето.