Лицом в подушку отходила,
рукою прижимая грудь.
Ей, бедной, жизни не хватило
ещё, хотя бы раз, вздохнуть;
на розовой заре проснуться,
цветуще-звонкою весной,
ступнёю тёплою коснуться
холодной половицы... Всё.
Не отразят пустоты ада
слепые, мутные огни
её безжизненного взгляда
в глубинах чёрной простыни.
Своё оставленное тело
она увидела с вершин,
с тех, на которые взлетела
её особенность души.