Помню, в школе первая училка –
не Марьванна, правда, Марьвасильна –
фразу «Дима учится как Ленин»
невзначай шепнула моей маме.
А кругом Союз стоял Советский,
чудесатый и красноголосый –
БАМы-шмамы всякие, «Авроры»,
плюс Кобзон и Зыкина в придачу.
В общем, услыхать такую фразу
маме было очень даже лестно,
и она купила мне в награду
шоколадку марки «Коммунарка».
Я тогда ужасно возгордился –
всё же Ленин, всё же шоколадка –
и в своей учёбе безупречной
Ильича едва не переплюнул.
Но однажды эта же училка
за пустяк какой-то докопалась
до соседа моего по парте,
что учился как белогвардеец –
и пошла чехвостить перед классом,
костеря последними словами,
перед носом хлястая указкой:
«Бездарь... олух... лодырь... недотёпа...»
Я тогда почувствовал досаду
от такой оказии буржуйской
и сказал училке своей первой:
«Вы сейчас неправы, Марьвасильна!»
А кругом Союз стоял Советский,
бронелобый и змеинозубый,
шаг не в цуг считался там побегом,
Марьвасильна знала это твёрдо.
Ох, она тогда разбушевалась –
маму в школу, два за поведенье –
и с тех пор, естественно, как Ленин
я уже ни разу ни учился.
Но зато нескучный этот случай
стал моим вступительным уроком
к той лукавой, каверзной науке,
что у нас отечеством зовётся.
Сколько мне потом она вдогонку
привела безрадостных открытий,
провела безжалостных занятий
по своим убийственным предметам!
Но в любом из них перед глазами
рисовался образ Марьвасильны,
не сносящей вольных рассуждений
о своей разительной указке.
Что мне Ленин, что мне шоколадка,
что мне безупречная учёба,
если зев отечества так жадно
извергает ярости глаголы?
Только маму, в общем-то, и жалко
в отдалённом гуле этой школы.