Меня однажды сожгли на костре,
За чудеса, что людям дарила,
За зелья которыми их я лечила -
Меня предали огню и земле.
Была со всеми мила и добра:
Не просила высокой с них платы,
И в каждом доме были мне рады,
С ними бок о бок всю жизнь я жила.
Они восхищались моей красотой.
Цветы, подарки и яства дарили,
Меня практически боготворили,
Но изменилось всё этой зимой.
Болезнь пришла, что сильнее других,
И млад и стар начал падать от мора,
И не было ни зелья, ни заговора,
Что б не испробовала, чтоб спасти их.
Но болезнь коснулась других, не меня,
И вдруг закрались в их головы мысли -
Что руки и помыслы были не чисты,
У той кто столько их берегла.
И вот зло двери сломало в мой дом,
Но почему же у зла ваши лица?
Я ведь лекарь, ваш друг, не убийца,
Ну за что же вот так вы со мной?!
Меня сожгли вы живьем на костре,
Но последним моё будет слово -
Никто из вас не узнает покоя,
Покуда не заплатите кровью вы все.
И прошло, с тех пор много лет,
Душа вернулась моя в ином теле,
От былого лишь память о гневе,
О предательстве, и мой обет.
Но теперь я другая, совсем.
Всё внутри почерствело, иссохло,
Доброй девочки нет - она сдохла,
И ваш дотла я сожгу Вифлеем.
Вы ответите все за свой грех,
Напущу я раздоры, мороки,
Во стократ все усилю пороки,
Обагрите кровью друг друга вы снег.
И это будто бальзам на ожог:
Ваши крики и стоны, мучения,
Как вы канете в пучину забвения,
Стремясь сами туда со всех ног.
Я отныне палач ваш и Бог,
И я не милостив, я не прощаю,
Воду в кровь, не в вино, превращаю,
И до нуля сокращаю ваш срок.
Меня однажды сожгли на костре...
Город тот весь - могильные плиты,
Больше там не читают молитвы,
Даже те, кто прибит на кресте.
Долг уплачен во всей полноте.