Пустой бокал. Две канарейки в клетке
поют псалмы. И нищенский уют
не создаёт восторженность. На стенке
фигуры в тишине чечетку бьют.
Присутствие неряшливой погоды,
в остывшей турке обручем налёт.
И чернота стареющей посуды,
и в холодильнике кусками лёд.
Под одеялом греются простуды.
Как ноги холодны и ночь страшна.
А в памяти февральские этюды,
и пузырями под стеклом вода.
И стройные берёзы, как модели,
застыли в ожидании листвы.
И тополя от стресса похудели,
предчувствия подвох с их стороны
Нет страсти. Неприятно скрипке:
с обиды струны зазвучат не в такт.
Я подойду к разломанной калитке
и вспомню маму, и вишнёвый сад.
Лишь взгляд остался внешне удивленным,
ему и быть попутчиком годам.
А молодость ревнует к посторонним,
её глаза обращены не к нам.