Я безумно устал, я измучен
Этой вечной борьбою со злом.
Будто в лодке где нету уключин,
Нету вёсел. Волна за бортом
Пребывает с огромною силой,
С нею кажется не совладать.
Лодка кажется нашей Россией,
Кто же будет её защищать?
Кто пойдёт? Кто согласен? За мною!
Сквозь огонь что пылает в аду
Я зову вас, бойцы, за собою,
Вас сквозь адский огонь поведу.
И другой я дороги не знаю,
По другому сегодня никак.
Я о славе давно не мечтаю,
Изощрён и коварен наш враг.
Предстоят нам тяжёлые битвы,
Слишком мерзкая будет война.
Обратимся же к Богу в молитве,
Против нас теперь сам сатана.
Наше дело, уверен я, правое,
С колокольни уж слышится звон.
Он зовёт на борьбу с комиссарами,
Так идёмте скорее на Дон.
Наше воинство сильное, смелое,
Нипочём нам любая беда.
Наше дело воистину Белое,
Нас не сломит никто, никогда.
ЯССЫ - ДОН.
"Я ИДУ. КТО СО МНОЙ?"
Одним из самых деятельных и талантливых организаторов по подготовке похода на Дон был полковник М. Г. Дроздовский, к тому времени сложивший с себя обязанности начальника 14-ой пехотной дивизии. В начале января он был командирован в Одессу, где организовал Бюро для записи добровольцев.
Тем временем осложнения росли; к середине февраля положение на юге России, через который лежал путь следования предполагаемого корпуса, находился в состоянии полной анархии. «Бескровная» русская революция начала выражаться в исступленной безудержной войне всех против всех. Море крови, пытки, насилия и грабежи на фоне страха, угнетенности и пассивности масс — вот картина царившего там хаоса.
Связь с Доном была прервана.
Видя кругом распад, не веря в возможность какой бы то ни было борьбы с большевиками, ген. Щербачев, его штаб, а за ним и испуганное офицерство отказались от своей первоначальной идеи похода. Проще было сидеть в Румынии и в безопасности выжидать, дальнейшего хода событий. Приказом штаба Румфронта задуманный ранее поход был отменен и добровольцы, давшие ранее подписки в Добровольческий Корпус, освобождались от взятых на себя обязательств.
Гибнувшую идею решил спасти полковник Дроздовский. На фоне растерявшейся среды людей, долг которых был руководить и поддерживать в такие критические минуты, когда их опыт и авторитет могли бы поднять дух и объединить всех для борьбы с большевизмом, — встает скромная фигура полк. Дроздовского, объявившего прямо, что так скоро от начатого дела он не отречется. «Я иду — кто со мной?» - вопрос был одновременно и решением Михаила Гордеевича.
Это решение вызвало резкое осуждение окружавших его: мысль о походе называли безумием, авантюрой, — она вызывала насмешки и возмущение. Из всего Румынского фронта на смелый призыв Дроздовского отозвалось и поступило в организуемую им 1-ую Бригаду Русских Добровольцев всего 800 человек, не побоявшихся всех опасностей, которые стояли на намеченном пути.