Старинный абажур молчал. Повергнут хамским обращеньем.
Цепей изъято кило два и тела ствол в стальном кручении
не меньше двух пядей. Аврал!
Кто звал безжалостные руки? Не зависть ли их создала
его членить,
Ссужая муки?
Ведь он лишь главный из частей прелестной люстры времён царских.
Был в Рождество преподнесён в подарок мужу.
Дань лукавству.
Дыханием страстным бахрома из шёлка взволновала душу
его супруги. И она, прильнув:
- Мon Cher, гостиной нужен такой красавец.
Три рожка с плафонами, как феи танца. В аршин длиной.
Модерн всегда был главным стилем для
убранства.
- Вполне уместен. Я лишь за. Всецело тебе доверяю.
И абажур, вздохнул:
- Ура! Девчонки, в новый дом въезжаем!
О, кто бы мог ей отказать? Сюзанна - пианистка в тренде.
Изящных пальцев бег, едва ль, оставит равнодушных.
Хлебом тут не встречали.
Пирогом с пьянящей вишней и шампанским.
Высокий терем, что дарён супругу. Губернатор. Дважды
был избран людом. Этот пост принял с достоинством и честью.
Жена служила в камертон, салон
для встреч устроив здесь же.
Вивальди, Бах, Чайковский, Брамс,
Бетховен, Моцарт, Гайдн, Стравинский.
Возможно ль всех их перезвать? Игрой пьянила гостей.
Лишком.
Гостеприимный дом гудел в часы салонных встреч
ночами по пятницам. Такой удел вселял и в люстру
жизни пламень.
А в будни шли ученики. Терпение Сюзанны множа.
За ширмой прятались цветы, глазея на
смешные рожи
вспотевших юных дев, мальцов. О, сколько им труда предстало
вложить, чтоб пальцев перебор игрою
свыше воспылало.
Но люстру бог не уберёг от козни рук, не знавших неги
божественного. Моветон пришёл с нашествием
Советов.
Ушёл супруг. Удел решён. Сюзанна к детям заграницу
отправилась. А дом под снос с владельцами, его
купивших.
Ещё витал салонных встреч дух над развалинами. Жалясь.
Не одолеть сих перемен. Невмочь принять. А выбор -
малость:
или в утиль, иль в новый дом. Довольно скромное жилище.
И абажур, скрипя нутром, в повозке трясся, будто
нищий.
Два метра с четвертью, увы, для люстры – не ахти палаты.
- Придётся, отпилить чуток.
С пилой явились руки братца.
На глаз обрезав рост, палач вслед за стволом и цепи сбавил.
Шелка навзрыд глотая жар от батарей,
нещадно вяли.
Светодиодный свет не грел. В нём жизни, что в панельном доме.
И абажур едва терпел, делясь с фортепиано
болью.
Был «Zimmerman» и друг и брат. На пару красили гостиную,
когда Сюзанны блюз пленял слух не гостей,
так херувимов.
Теперь немецкий друг трещал, хозяйку лаской поминая.
Столетний юбилей друзья, встречали tеte-а-tеte
в молчании.
Ночами душу бередил дух тех времён воспоминаньем.
Игры божественная течь фантомом
бредила сознанье.
Пылало в зареве окон реформ унылых откровенье.
Манили грёзы о былом.
Сюзанны чудное виденье.
16 мая – 3 июня 2022 г.(Хранителям нашего дома)