А я хотела стихи, вот умница, -
Как женщины на полотнах Рубенса.
Хотела нежные и ритмичные,
Чтоб можно было пропеть по-птичьему.
Глаза чтоб можно прикрыть ладонями
И притвориться как будто поняли.
Но я привыкла все чаще хмуриться,
Ходя по странным чужим мне улицам,
Где ничего не расскажешь шепотом,
Где путь асфальтовый, а не шелковый.
Где губы, словно живородящие,
Рождают круглое, злое, зрящее.
Оно рождается между грыжами,
Рождается, чтоб его услышали,
Чтобы потрогали, чтоб поверили.
Так до беды и дойдёт, наверное.
И вместо сказок о добрых подвигах
Вдруг разверзается преисподняя.
Надежды скалятся, хитролицые,
И улетают большими птицами.
И в муках, честных как муки совести,
Мне это вот с собой домой везти.