Скоро осень, тучи в небе соберутся
Провожать в чужие страны журавлей
И дождями по судьбе моей прольются -
По душе моей и памяти моей.
Я на проводы приду в парадной форме -
Пьян немного – так ведь истина в вине.
Передайте там, на юге, что я в норме,
Если кто-то ещё помнит обо мне.
Если спросят, то скажите: «Все в порядке.
Жив, и ладно», – всех устроит ваш ответ.
Вот, пишу себе стихи теперь в тетрадке,
А друзей моих уже на свете нет.
И стихи совсем не те, что раньше были:
Не про женщин - все про хмурые дожди.
И мозги давно потрескались от пыли,
И сердечко еле хрюкает в груди.
Выпить не с кем - все знакомые в завязке
Под надзором постаревших злобных жён.
Не зову их - вдруг приедут на коляске -
Будет стыдно, если скажут, что пижон.
Как стервятник, налетит холодный ветер
Память хрупкую до дна разворошив:
Где-то там по югу бродят мои дети
И не знают, что отец их еще жив.
Передайте, что скучаю очень-очень.
Пусть обида не застелет им глаза.
Не хранят пусть в своем сердце червоточин -
Я и сам про них узнал лишь год назад.
Белый клин летит над осенью багровой…
Путь далек лежит в таинственный предел.
Если б жребий не душил меня суровый,
Я бы с птицами за море улетел.
Как давно не прикасался к южной ночи
Я своей до блеска выбритой щекой…
Был когда-то я и дерзок, и настойчив,
А теперь пора бы тихо на покой.
Ведь нельзя ступить два раза в одну речку -
Скоро мой черед идти на Божий суд.
Пусть за здравие мое поставят свечку
И к обеду скромный тост произнесут.
Не волнуйтесь, журавли, летите смело,
Из небесных кружев ровный клин кроя.
Я пойду – зависла мысль, и мерзнет тело.
Отпускаю вас в далекие края.