Послушай, Нинареддо, ты помнишь тот сон,
о котором мы с тобой говорили столько раз?..
Я сидел в машине, я собирался уехать один, сиденье
рядом со мной было пустым, а ты бежал позади меня,
на уровне полуоткрытой двери,
ты бежал взволнованно и упрямо, и кричал,
чуть по-детски завывая:
«Эй Паоло, возьми меня с собой! Ты оплатишь мне дорогу?»
Ты говорил про дорогу жизни, и только во сне
ты осмелился открыться мне и о чем-то меня попросить.
Ты прекрасно знаешь, что этот сон – продолжение яви,
и что тот, кто говорил мне эти слова, не был воображаемым Нинетто.
Тем более, что ты краснеешь, когда мы с тобой говорим об этом.
Вчера вечером, в Ареццо, в тишине наступающей ночи,
когда часовой затворял за тобой ворота, вешая
замок на цепь, а ты вот-вот должен был исчезнуть из виду,
со своей шутовской улыбкой, быстрой, как молния, ты произнес: «Спасибо!»
«Спасибо», Нине? Ты никогда мне раньше этого не говорил.
И в самом деле, как только ты это осознал, ты поправился, ничуть не теряя лица
(а в этом ты, и правда, мастер) и пошутил:
«Спасибо, что подвез меня». Поездка, которую
ты хотел, чтобы я оплатил, была, как я уже сказал, дорогой жизни.
И в том сне три или четыре года назад я принял решение,
которому столь противоречит моя нерешительная любовь к свободе.
Если ты теперь благодаришь меня за поездку… Боже мой,
пока ты здесь, за решеткой, я со страхом
сажусь в самолет и лечу далеко отсюда. Я ненасытно тоскую по нашей жизни с тобой,
ведь то, чему в мире нет подобия, никогда не может быть окончено.