Все! Кажется, проснулась, но так не хочется открывать глаза. Побыть бы ещё немного во власти сна, но слышится тихий, вкрадчивый стук в дверь. И входит внучка.
- Бабуля! На дворе день, а ты ещё в постели.
- И что? - спрашиваю. - На работу мне не надо, дел особых нет...
- Ну и правильно, не вставай. Можно и я с тобой поваляюсь?
Я отодвигаюсь к стенке, она ложится и обнимает меня. В такие минуты я на пике старческой радости.
- Бабуля! А что такое любовь? - неожиданно спрашивает внучка. Я молчу. - Ну, ты чего? Заснула что ли?
- Нет, не заснула. Пытаюсь вспомнить: что же такое любовь.
- Ну, ты даёшь! А везде только и говорят про любовь. В облаках летаешь что ли? - возмущается Наташка.
- А если везде говорят об этом, что же ты у меня-старухи об этом спрашиваешь? И потом: в таких случаях говорят: "витаешь" в облаках.
- Я думаю, что ты не будешь сочинять и ответишь прямо, не создавая проблемы.
- Ах, даже так? У тебя уже появились проблемы с любовью?... А любовь - это чувство. Кого-то оно облагораживает, возносит не вершину счастья, придаёт такой заряд энергии, что человек готов "горы сдвинуть", образно говоря. Но бывает и безответная любовь. Это когда один или одна любит, а другому эта любовь не нужна, и, даже, обременительна. Тогда беда. К сожалению, от любви нет лекарства. Бывает даже, что человек лишает себя жизни, не видя смысла продолжать жить без любимого. А учёные утверждают, что любовь - это химическая реакция. Ну, что там у тебя стряслось? Выкладывай!
- Да один мальчишка сказал, что я ему всю жизнь поломала. А мне он не нравится и как сказать - не знаю. Сама же говорить, что любовь - болезнь. Как же больного обидеть?
- И всё же придётся найти такие слова, чтобы и не обидеть, и не оскорбить. Ведь он же не виноват в своём чувстве. Вам ещё учиться и учиться. Любовь сама придёт. Поверь мне.
- Бабуля! А у тебя была большая любовь? - не унимается внучка. - А как же! Была, как у всех... проговорила я мечтательно. - А расскажи -и - и канючит она.
- Давай, я расскажу про первую мою любовь. Думаю, тебе это будет более понятно. И было мне тогда, наверное, как сейчас тебе - тринадцать - четырнадцать лет. Помнится; на дворе стояли последние майские денёчки. Всё кругом цвело и пахло, как говорится. Настроение отличное ещё и потому, что сданы все экзамены. Ура! На следующий же день после сдачи последнего экзамена, я даже не стала препираться с братом, и маме не стала возражать, а взяла вёдра и бодрым шагом пошла поливать огород. У нас не было своего качка или скважины во дворе и приходилось ходить за водой в колонку довольно-таки далеко. Я уже сделала не одну "ходку", но всё ещё нахожусь в таком приподнятом настроении, что не чувствую усталости. Иду в очередной раз мимо дома, в котором жила бабушка Фиона. Вижу: калитка настежь, во дворе какие-то люди, в основном - военные. И выходит парнишка немногим старше меня.
- А зачем вам столько воды? - спрашивает. - Наблюдаю за вами и даже жалко вас стало.
- Поливаю огород, - ответила я.
- А разве дети поливают огороды? Ведь это тяжёлый труд!
- Да, это тяжело. Зато осенью будет и что есть, и на засолку. А вы не поливаете свой огород? - спросила я.
- Нет - отвечает. Да у нас и огорода нет, ну разве - дача? Так там мы отдыхаем.
- Интересно! От чего же вы тогда отдыхаете? - с презрением произнесла я, глядя на этого интеллигентного, изнеженного парнишку.
- Меня зовут Толей. А вас как? - спросил он.
- Зовут зовуткой, а величают уткой, - дерзко ответила я. И больше не пошла в колонку за водой. Мне было стыдно, что ляпнула грубость.
На следующий день я ходила в центр города, вернулась домой голодная. Вижу: брат мой ремонтирует свой велосипед, а рядом, на перевёрнутом ведре, сидит вчерашний мой знакомец. Он помогает Валерке-брату: подаёт ему ключи, гайки. И оба что-то жуют. И мне хотелось есть. Увидев мой голодный взгляд, Толя отломил несколько квадратиков гематогена и протянул мне. Я взяла, ведь нам редко перепадало что-то вкусненькое. Стоя в доме у окна, я наблюдала за мальчишками. Видела, как Толя время от времени бросал быстрые взгляды в окно. Я, как ошпаренная, отскакивала внутрь комнаты. Щёки и уши мои начинали "гореть", от пульсирования ломило в висках. Меня это удивляло и пугало. Может, я заболеваю?
По вечерам ребята со всей округи собирались около нашего дома, на лужайке, где мы и устраивали соревнования, игры. А когда стемнеет, кто-то из ребят обязательно расскажет какую-нибудь историю или перескажет прочитанную книжку. Ребята часто гоняли не "великах" по дороге, а девчата любили прыгать через верёвку. И надо сказать - я в этом деле была АС. Анатолий тоже стал приходить, но у него не было велосипеда. Ведь он приехал к бабушке на каникулы - погостить. Наверное, поэтому играл он больше в девчоночьи игры. Однажды он напросился прыгать со мною в паре. Но у него плохо получалось. Я теряла драгоценные очки по его милости, видела презрительные ухмылочки на физиономиях своих подруг, злилась на Тольку и скрыть этого не умела. Называла его "маменькиным сынком". А он будто и не воспринимал моей агрессии. На следующий день всё повторялось.
На углу нашего дома, под стёком, всегда стояла большая бочка для воды. Помнится; тот год выдался засушливым, дождей не было и бочка пустовала. И когда мы с Анатолием, в очередной раз, вышли из игры, кто-то из ребят сказал, что нерадивых учить надо строго. Иногда дети бывают жестокими. Я-то знала что значит "строго". Проигравшего сажают в бочку и катают по дороге. Ребята, всем скопом, затолкали Тольку в бочку, а потом... и меня туда же. Я никак не ожидала этого. И Валерки - брата, как на грех, не было рядом. Он, конечно же, не допустил бы такого. Я хотела закричать, но вспомнила, что не выдержавших "экзекуцию", на долго исключают из всех игр.
Я скрестила руки на груди, чтобы мальчишка не коснулся меня по понятной причине - взрослела. А вот лица наши были так близко, что невольно мы соприкасались щеками. Нас катали по траве с гиканьем и свистом. И вдруг я понимаю: Толя пытается прикоснуться к моим губам. Щёки мои "запылали" . Я старалась уклониться, а может, только делала вид, но противно мне не было. Наоборот! И тут бочка подскочила на ухабе, я больно ударилась плечом и застонала. Толя, как смог, обнял меня, чтобы я не ударялась. - Ну, хватит уже! - неожиданно громко прокричал он и наша бочка, как не странно, остановилась. Но самое удивительное: я не прочь была терпеть неудобства и насмешки, лишь бы Толик был рядом. В этот момент я поняла, что он мне не безразличен. И стало стыдно за грубые выходки, нападки на него.
Непостижимо, что делает с нами любовь! Я стала тщательнее убираться в доме. И сама не выйду ко двору, пока не выглажу платье, не почищу обувь. А про неловкость Анатолия думала:
- Что поделаешь? Не дано постигнуть премудрости наших уличных забав. Может, он в другом - лучший. Например: хорошо учится. И это будет поважнее. Или вспомнить как он рассказывает что-то - заслушаешься.
Толик уехал в свой город. И как же мне трудно дались месяцы ожидания! Я старалась учиться хорошо. Чтобы - не дай, Бог! - до Толика не дошло, что я плохо учусь. Сдаю экзамены на четыре, на пять и горда этим! Май подходит к концу, а Анатолия всё нет.
На стадионе повесили большое объявление: В связи с открытием летнего сезона на территории стадиона будут проводиться разные культурные мероприятия и спортивные соревнования. Пришли подружки, тащат меня на стадион, а мне ничего не мило. Потом соглашаюсь идти с ними при условии, что первой будем смотреть игру - баскетбол. Девчата мои визжат от восторга при каждом заброшенном мяче в кольцо, я же стою - не улыбнусь. И вдруг в высоком баскетболисте я узнаю Толика. За одну зиму он как-то быстро вытянулся, раздался в плечах. И что меня больше всего удивило, ноги у него стали волосатыми. Прошлым летом мне это не бросалось в глаза. И сам он смуглый, красивый. Закончилась игра. Толина команда выиграла у нашей. Вот тут уж я кричала... за Толю радовалась, конечно. Девчонки меня не поняли, ведь он был из другого города. А Толя подбежал ко мне и чмокнул в щёку.
- Больше так никогда не делай, - смутившись, проговорила я. И тут же вспомнила, как в бочке я была вовсе даже не против, когда он пытался меня поцеловать. Вспомнилось и то, как ходили с ребятами на Волгу и Толик всегда оказывался рядом. А я таяла от его прикосновений, от его чёрных глаз.
Вечером Толя пришёл на лужайку, со всеми ребятами перездоровался за руку, как взрослый. Про меня и не вспомнил. Я стояла в доме, у окна и тихо плакала. Мне было обидно: он такой красивый, высокий, а я нисколько не выросла и, наверное, не похорошела. Утром я услышала осторожный стук в окно. Подруги уже были у меня, звали на Волгу. Зашёл Анатолий и тоже предложил пойти на Волгу. Но из вредности и чтобы девчата не злорадствовали, я заносчиво проговорила, что мол, мне мать не разрешает без взрослых или брата ходить на реку. На что от сказал:
- А разве я не взрослый? Не могу быть тебе вместо брата?
- Ну, брат у меня имеется и другого мне не надо. А до взрослого ты и сам ещё не дорос...
Я что-то ещё хотела сказать дерзкое, но он встал и вышел, не сказав ни слова. Я ждала его вечером на лужайке - он не пришёл. Нарочно ходила за водой, чтобы его увидеть. Не пришёл он и за книжкой, которую оставил мне прошлым летом. И вообще, я его больше не видела никогда.
- Ну, и какая же это любовь? - нетерпеливо спросила меня внучка.
- Наверное, первая, юношеская. Это уж как тебе угодно. Прошло несколько лет, я встретила парня - твоего деда, влюбилась...
- Хоть бы одним глазком взглянуть на этого Толю,- произносит Наташка и кривит губы с презрением.
- А это пожалуйста. Сколько хочешь, - с улыбкой произношу я и достаю с этажерки книгу - "Тимур и его команда". Из неё выпадает фотокарточка Толи. - Вот эту книжку он мне и оставил, а я её храню всю жизнь. И фотографию тоже.
- Баб! А это точно фотка твоего Толика, хотя фотография, конечно, старинная... Он очень похож на парня, про которого я тебе рассказала. Надо к нему присмотреться. Получается...
- Ничего не получается. Рано о парнях мечтать, учиться надо, - сердито проговорила я. - Что это матушка твоя не зовёт на завтрак? И тут же слышим стук в стену. Пора вставать!