Что может быть боли роднее,
Ближе тисков и честнее агонии?
Ненависть выжжет остатки намерений,
Пальцы ломают экран телефона.
Дави его, жги его, выбей всё ценное -
Вот он я, так осторожен и глуп.
Когда-нибудь мы все умрём непременно
И станет историей общий наш труп.
Всё переписано
Новыми красками в старые шрамы,
Опять за своё.
Стань независимым
Ну же
Пожалуйста.
Труп улыбается,
Но не встаёт.
Смерть безразмерна, любовь незаслуженна,
Вот он я - псина у левой ноги.
В зеркале враг остаётся без ужина,
Эй, в зеркале, друг, если хочешь - беги.
Если желания вдруг осмелеют,
Оскалятся, вонью забьют по носам,
Оставь свою искренность тем, кто сильнее.
Не надо мне правды -
Придумаю сам.
Как выдумал каждый из поводов злиться,
Поводов помнить, тянуть поводок,
Моя конура давно стала больницей,
В ней светлым остался лишь потолок.
Я мясо, набитое стёклами битыми,
Кушай, мой маленький, только держись.
Самое страшное - быть не убитым,
А встретить за смертью новую жизнь,
Где будет всё так же по новому кругу,
С новым ошейником, цепь на замке.
И новая псина не станет мне другом,
Умрёт в отражении, в каждом стихе.
Прикусит язык, перемазанный пеной,
Наверное, больно на это смотреть.
Но боли роднее здесь не было зверя,
Любовь к человеку - собачья смерть.