Я маслом нарисую душу,
в ней все желанья черным разукрашу,
схватившие за горло совесть нашу,
что светлым комом вырывается наружу.
Вот черное смешавшись в белом,
нам грязный тон даёт картине,
и оказавшись в жизни паутине,
мы серыми выходим в целом.
И я быть белым мог бы по природе,
или как смоль, жить вечно в бездне,
но лень, порвала крылья вдруг надежде,
живу я серым на народе.