Это случилось на концерте в консерватории. Играл пианист, мне очень нравилось. Внимая музыке, я закрыл глаза. И вот в композиции наступило piano. Инструмент зазвучал очень тихо, и, казалось, что даже шорох может спугнуть музыку.
Кресло соседа справа скрипнуло. Возможно, в другой истории я бы даже не заметил этого. Но теперь на фоне этого звука рев слона показался бы не столь громким. Я открыл глаза и увидел Аишу. Она сидела впереди меня через два ряда наискосок. Она обернулась на источник звука.
Тогда я еще не придумал ей имя. Я просто увидел ту, с кем не был знаком и чье настоящее имя мне было неизвестно. Знакомство с ней и череда последствий этого случайно брошенного на неё взгляда пришли позже. И её имя я всё же потом узнал. А в тот вечер я назвал её Аишей. Возможно что-то в выражении её лица поспособствовало этому. И позже я придумал слова в рифму: я встретил тебя, Аиша, и музыка стала тише.
Практически сразу после концерта меня задержали. Шесть молодых людей с пистолетами подошли ко мне в подъезде и настоятельно порекомендовали пройти с ними. Спорить о том, что они действуют незаконно, не было резону, и я смирился. Согласившись с предложением этих ребят, я оказался во власти Системы, и это стало началом совершенно непривычной для меня жизни. Через день гуманный суд постановил изолировать меня от общества, и я отправился в тюрьму.
Говорят - от тюрьмы не зарекайся, но эта поговорка приобретает совершенно иное звучание, когда ты все-таки оказываешься там. Эту мудрость вспоминают, находясь в заточении, можно сказать, каждый день. Слыша ее в очередной раз, сначала – несколько раз, ты думаешь, что твой пример замечательно подтверждает эту народную молву. Спустя некоторое время фраза приобретает механический характер, и ты уже не думаешь о ней.
- А я не зарекался, - сказал как-то очередной сосед по камере. Причем сказал он это таким тоном, что его следовало понимать в том смысле, что он вовсе не исключал такую возможность.
У меня было по-другому: такой вариант развития событий я не допускал, хотя и «не зарекался» в буквальном смысле этого слова. Однако народная мудрость победила, как, впрочем, всегда бывает.
В жизни часто случается, что, находясь где-нибудь в общественном месте, встречаешься глазами с какой-нибудь симпатичной девушкой. Это вообще старая тема. Еще классик писал: «О эти встречи мимолетные на гулких улицах столиц, о эти взгляды безотчетные – беседа беглая ресниц». Ключевое слово «безотчетные». Возможно, я не придал бы значения тому моменту, когда я увидел Аишу, а могло быть так, что я и вовсе забыл бы о ней или, вернее, не вспомнил бы. Но всё вышло иначе. В тюрьме внешний мир воспринимается по-другому, и встреча с Аишей, которая состоялась фактически перед тем, как меня забрали, не забылась и вошла в мою жизнь. Я вспомнил ее лицо буквально через час после задержания, и образ Аиши последовал за мною по длинным и не очень коридорам в тюремную келью, которую у нас на итальянский манер называют «камера».
Кстати, заключенные, которые, несомненно, являются частью народа, также выражают общественное свое отношение к этому итальянскому слову и обиталище своё называют на более близкое славянам «хата». Хотя это слово тоже конечно заимствованное. Здесь вообще встретишь много новых слов. Среди арестантов, видимо, встречались филологи-любители, а, возможно, и профессионалы.
Аиша в мыслях моих поселилась в хате вместе со мной. Я думал: вот выйду на волю, обязательно разыщу её. Буду ходить на концерты, караулить у входа или еще придумаю что-нибудь. Еще я представлял, что судьба распорядится так, что мы снова случайно где-нибудь встретимся. Времени для размышлений на эту тему у меня было предостаточно. И чем больше я думал об этом, тем сильнее становилась наша «связь» - односторонняя в моем случае.
Я понимал, что быстро выйти отсюда не получится. Вернее, ко мне в какой-то момент пришло осознание этого. Но так случилось не сразу, и сначала – как и многие тут – я думал, что попал сюда случайно, и скоро меня отпустят. Наивные мысли достаточно быстро сменились осознанием того, что Система любит держать людей в своем чреве долго. Ты нескоро выйдешь, даже если ты вовсе не виноват и попал сюда по ошибке.
Я решил, что буду писать. Тем более, времени для творчества, казалось, у меня было более чем предостаточно. И, конечно, первое своё стихотворение я собрался посвятить Аише. Но, как это ни странно, стихи для неё у меня не получались. Кроме пресловутой рифмы со словом «тише» никаких идей не появилось. Признаюсь, что стихи у меня не получались вообще, за малым исключением. Я решил было написать целую поэму - на манер «Баллады Рэддингской тюрьмы» Оскара Уайльда. И, возможно, потому что примеры великих вдохновляют, это дело у меня сначала заспорилось, и я написал вступительные строки. Но потом вдохновение прошло. И пока я был там, более ни одной строчки не вышло. А то, что получилось, так вот оно:
Писать стихи, сидя в тюрьме, не так легко, поверьте мне,
Здесь за решетку редко муза залетает.
Зато заходит к нам беда, из жизни вычеркнув года,
Она взамен нам ничего не оставляет.
Здесь не поднимешь сильно хай, тут правит балом вертухай,
Лицо как маска чрез неё нельзя пробиться.
Ты загнан словно дикий зверь, крепче клыков стальная дверь.
В глазах тоска, и нет причин, чтоб веселиться.
Нам по кусочкам выдают и хлеб, и радость, и уют,
Обрубок неба – ежедневная награда.
И в нем предписан нам простор, в него мы устремляем взор,
Туда, где жизнь, и где кончается ограда.
Продолжение следует.
Credits:
Слово «Стихзэк» позаимствовано у Михаила Гуськова
http://stihi.ru/2013/08/08/2613
Имя Аиша почерпнуто из песни Aicha, ecute moi.
http://youtu.be/gzlHucbD76U