Встречая этот призрачный закат,
что множил души,
словно выстрелы в ночи,
когда над этим перелеском рук
взлетела вдруг сигнальная ракета,
все осветивши новым ясным смыслом:
мы вдруг умрем,
в отчаянной попытке все исправить.
Понять, простить и сделать мир честнее,
еще, быть может, впору,
но успеть
его оплакать, погрузивши в саван,
увы, нельзя,
ведь он уже надломлен,
последний крик израненного Я.