из сборника "А родины бывают разные" (ГЛОБУС ПРЕСС, 2004г)
Не называй Россию Русью.
Отождествлять их все равно,
Что смешивать в бокале узком
С водою старою вино.
Да, Русь царила. Меч варяга,
Неотвратимый, как зима,
Все города собрал под стягом
На гордых киевских холмах.
И дикость дремлющего стада
Тут превратилась в мощный вал.
Щит князя на врата Царьграда
Дружинник грозный прибивал.
Сюда за мехом, медом, воском
Торговцы шли из разных стран.
Дулебских баб в свою повозку
Уже не запрягал алан.
Вставали крепости, мужая,
И кровью собственной пьяна
Орда спасалась кочевая
От грозных взоров Перуна.
Над Борисфеном горделиво
Рос среди рощ, полей, садов,
Град Кия, Щека и Хорива,
Столица русских городов.
Благословенная година!
Мужал в сражениях союз,
Сплав викинга и славянина,
Названьем – Киевская Русь.
О Русь! Ты – воля, а не клетка.
Твои сыны (но не рабы!)
Холили памятью о предках
Свои варяжские чубы.
Не озлобляясь в век жестокий
Добро ценили и друзей.
Скакали в Киев издалека
Послы заморских королей.
Страна пиров и буйной сечи
Свою протягивала длань
От Новагородского веча
В далекую Тьмутаракань.
Да, было… День сменяет вечер,
За веком век, за часом час,
Уходят люди, гаснут свечи,
Но кровь дедов течет и в нас.
Веселых, гордых и упрямых,
Готовых в горькие года
Погибнуть, не имея сраму,
Но на колени – никогда!
С душою, словно Понт Эвксинский,
С которой не были на ты
Ни дружба выродков ордынских,
Ни торг постыдный Калиты.
Степь Юга вытоптали рати,
На Севере, свиреп и пьян
От крови новгородских братьев
Нещадно вырезал тиран.
Теряла Русь сынов и силы
И разве ей могло помочь,
Что стали звать Москву – Россией?
Племянница – еще не дочь.
Конечно, есть права наследства,
Об этом спорить не берусь,
Но все ж в одном уверен с детства:
Великороссия – не Русь!
Хоть стукнись головой о камень –
Он все равно не зазвенит.
Как историческую память
Нам не пытались подменить.
Что б там ни прятали в потемках,
Как ни напишешь, ни наврешь,
А рано, поздно ли потомки
Поймут где правда, а где – ложь.
И чьи сыны казацкой саблей
Прикрыли северный сугроб,
Чьих дочерей к вонючим саклям
Татарин гнал за Перекоп.
Кто заслонил собой соседей,
Смерть встретив гордо на миру?
Чей скандинавский «оселедец»
В сраженьях веял на ветру?
Кто, не сгибаясь, чашу горя
В годину горькую испил?
Чьи «чайки» бороздили море?
Кто жег Стамбул? Кто турок бил?
Лбы разбивали мусульмане
О крепкий Хортицкий порог.
С рабынями в московской бане
Султан попариться не смог.
Земля, засеянная пеплом…
Не за твоею ли спиной
Соседи северные крепли,
Святая Русь, народ родной?
Земля, пропитанная кровью…
Не оттого ли день за днем
Чудесные плоды с любовью
Приносит щедрый чернозем?
Над чем хохочешь, черный ворон?
Не на судьбу ли ты похож,
Что за любовь – дарит позором,
А за спасенье – в спину нож?
От «благодарности» все больше
Брат брата втаптывал в дерьмо.
На казаков, сваливших Польшу,
Надели панское ярмо.
Был Переяслав почитаем,
Но почему-то без вины
Казаки гибли за Дунаем,
А на Кавказе – пластуны.
Чубы трещали от гостинцев…
И вот сейчас, презрев всерьез,
Зовет «хохлами» украинцев
Безграмотный великоросс.
Ну что ж, украв чужую славу,
Бедняга видно позабыл,
Что на челе у Святослава
Тот чуб-хохол когда-то был.
Что хоть в столице, хоть в деревне
Все тот же вес имеет груз.
Как ни зови Россию Древней,
А это – Киевская Русь.
Но полно. Стоят ли потомки
Защиты? Как же – хороши!
Богатства дедовской котомки
Давно пропили за гроши.
И с торбою пошли по миру,
Что слава предков – только звук.
«Грошам» и теплому сортиру
Творит молитвы жалкий внук.
Он ни истории не знает
И ни родного языка.
Платком покорно вытирает
Лицо от нового плевка.
В родной земле тепла и света,
Садов и солнечных полей,
Он искусать готов соседа,
За что? – за место потеплей!
Зато молчанье высшей пробы
При виде важного лица,
А смерть заполнила Чернобыль,
И чахнут дети в Черновцах.
И я… И я для роли сына
Уже не годен. Виноват.
С землею прадеда Устима
Расстался много лет назад.
Кто ищет веские причины,
Кто просто память потерял.
Какие к черту мы мужчины?
О Русь! Мы предали тебя!
……………………………….
Не называй Россию Русью,
Ведь русов нет уже давно.
Герой погиб. В живущем трусе
Прокисло старое вино.
1988г, Лангепас