Вдруг просыпался снег на июньские травы
И сгорел, точно лёгкая тога.
Ты сказал, что не ищешь греховной отравы,
Даже сладкой, и даже от бога.
Но мой яд не смертелен, так, лёгкий наркотик,
Как любовь озорного Хуана,
Как ещё один синий пушистый котик,
Прикорнувший в изножье дивана
Твоего. Чем же мыслей костёр успокоить?
Как Венеция - непостижимым:
Оставайся моей ледяной колокольней
Или светом делись стожильным,
Обливая лучами снежинок круженье.
Что окно? Это чей-то подрамник,
Я тоскую с тобой, я твоё отраженье,
Как Морелла, застывшая в камне.
Вот, in general, всё, что поведать хотела,
Что себе вспоминать запрещаю...
А пока ты читаешь, звезда пролетела
И погасла, мигая прощально...