•кельтская фантазия•
Терпкость крови, холод стали ржой и солью напитали
влажный вереск, что когда-то звал медвяным ароматом,
Слышишь, Кэйлин?
Шёпот павших
над рекой,
поляной,
пашней —
из безвременья столетий в мир пришедший — носит ветер.
Cailleach, песенные ритмы приведут на место битвы.
Глухо звякнет под лопатой черен тёмного агата.
От земли и прелых листьев sgian dubh лезвие очистишь,
сложишь чашу из ладони, остриём с нажимом тронешь.
Отопьют из свежей раны восемь знаков пиктограммы,
что до срока ожидали искры ведьминого дара.
И замрёшь, прикроешь веки…
Силуэты,
силуэты,
звон клинков и крики боли…
Ты беззвучно молишь, молишь,
чертишь в воздухе печати гладкой чёрной рукоятью.
Вдруг закружит буревеем.
Всё смелее и смелее — полузримых, невесомых —
под невнятный шум и гомон,
вой волынок и карниксов
растворяешь в небе низком
не изведавших победы,
бесприютных,
неотпетых.
Отпускаешь на свободу
ждавших
годы,
годы,
годы.
Кэйлин, взгляд твой стекленеет. Закрывай глаза, на дне их
ночь запишет всех ушедших.
Спи.
А вереск шепчет,
шепчет.