Отжила, отлюбила и больше не зацветёт,
Не воскреснет и не напишет в ночи привета
Та душа, что, как рыба, билась о мертвый лёд,
Распознав в его бликах спасительный луч рассвета.
По привычке ли, по инерции... Нет тепла -
Лишь арктический холод, что грудь мне сковал кольчугой.
А когда-то страдала, плакала и жила,
Пела песни под лютый зной и шальную вьюгу.
Улыбаюсь: "а был ли мальчик?" Мираж в окне.
Родилась я и сгину непонятой, одинокой.
Рисовала мечту на Луны голубом пятне,
Чуть касаясь дыханием звонких морозных стёкол.
Где Ты, Господи? Наполовину пустой бокал.
Николаю акафист пылится. И тают свечи.
Будет всё очень тихо и просто... Не здесь, а там:
Там, конечно, и уксус сладкий, и время лечит!
Никакого кощунства и бреда - как я могу?
Я за всё благодарна... настолько, что стынут жилы.
Я слаба и никчемна, чтоб петь для Тебя в Раю.
Но врагов моих, как Ты учил, я давно простила.
Я уже не прошу ни терпения, ни ума.
Не смирилась - скорее, просто ушла со сцены.
Виновата во всех этих бедах лишь я сама,
Что впустила в сердце надежду на перемены.
Надоело роптать.
Я устала.
Я не хочу.
Презирая стены унылой своей квартиры,
Я прощаюсь со всеми и молча тушу свечу,
Закрывая глаза в ожидании Dies Iraе*.
* Dies Irae (лат.) - "День гнева", День Страшного суда.