Крошатся сно-свиданья звёздами, хлебом речек.
Утро рисует тело — в простыни вросший стебель.
Бабочки преисподней с крыльев кидают жребий.
Пажити семафорят свечками человечков,
пламя послушно ветру ритмом и амплитудой.
За горизонты смотрим, рядом — не выбираем.
Верим — случится сказка. Думаем — жизнь без края.
Холодом между рёбер время течёт простудно.
Глушеный свет коаном. Пальцы ерошат русый.
Ластик периферии выбелит чёлн-рассудок,
выделит строчкой — губы, запахи счастья — сутью.
Если дыханье делим, тем обнажаем пульсы.
Нежности позволяем выбраться из-под кожи.
Близость неуловимо плавит цвета и звуки.
Курсы, пересекаясь, сходятся в острый угол...
Разные — до контраста — слишком с тобой похожи.
Глобусом бульденежа лето стучится в окна.
В доннике и полыни бродят дурные соки.
Будто бы на удачу месяц подковой согнут,
штрих от звезды упавшей прямолинейно-огнен —
в общем, по всем приметам, сбудется. Знать бы — скоро?
Не просчитать по знакам. Не нагадать на картах.
Сложены километры в тамбуры и плацкарты.
От любопытной ночи спрячут надёжно шторы.
И, продолжая мысли, ножиком перочинным
рельсы рисуем. Поезд мчится пустым обратно.
Литера — дым вишнёвый — канет на дно заката.
Сны, что увидим снова, лепим словами-глиной.