Я помню шумные дороги,
зимой неясные ветра.
За скукой следует упорно
размеренная наша скукота.
И в боли, и в печали
всё едино:
я не разменивала голос
на мотивы.
Я пела тихо, несерьёзно,
не вспоминая о стихах,
и вырванные строчки глухо
пылились на моих устах.
Потом шли годы,
люди были. Много.
За поступью Всевышнего судьи,
что царствовал во мне
упорно, долго,
следовала я беспрекословно,
как будто раб во мне
желал тоски.
Да только, милый, служба не есть
сытость -
и, встретив вас, я ощутила голод.
И в самый тёмный вечер
с зимней скрипкой
и под вашу лучезарную улыбку
пришло мне время вырваться
из храма.
Но я молюсь,
до сей поры молюсь и верую
во нечто большее,
что перед нами не предстанет.
Её глаза и руки между нами
связала яркими чертами.
А мы и рады
вместе быть.
Чего ж желать
двум нашим душам?
Если любовь
решила нас свести.