***
Раб чего? Раб мечты.
Раб поющей души.
Танцевальный синдром.
Романтический зуд.
Смысла нет. Есть восторг, -
перламутровый блеск.
Есть источник того,
что творится сейчас.
***
Великая забава души отдельно взятой,
рождённая когда-то в угаре предвкушений.
Сгорающая сущность гармонии разъятой.
Поэзия прикидов и мистика движений.
Колёс велосипедных нелепые зигзаги,
дурного пустообольства роскошные мотивы.
Угрюмость хороводов измученной бумаги,
прозрачная бесстрастность, холодная строптивость.
Наркоз шагов беззвучных при недостатке света.
Летящий абрис плоти и сладость винограда.
Гримасы и приколы сгорающего лета.
Бесславие и пошлость прощального парада.
Великая забава.
Безумная игра.
Великая забава.
Прошла её пора.
***
По реке идём, по улице
ветру тёплому навстречу.
Образ новый формируется.
Из-под ног уходит вечер.
По реке идём, по улице
в прошлом, в будущем - не важно.
Тьма бескрайняя нахмурится,
загудит, но нам не страшно.
По реке идём, по улице.
Спит как будто бы округа.
Звёзды яркие красуются.
Далеки мы друг от друга.
***
Я ступал на невидимый мост
и не знал, что покоя лишусь
от сияния маленьких звёзд,
от цветов, маскирующих грусть,
от ручьёв, отражающих свет,
от гармонии линий и форм,
от души непокорной примет
и от яркости сверх всяких норм.
Я тогда догадаться не мог,
что вся жизнь переменится вдруг
от бесшумно ступающих ног
и от звуков, ласкающих слух.
Я смотрел в эту даль первый раз
и не знал, что покоя лишусь
от чуть странных пронзительных глаз,
от улыбки скрывающей грусть.
***
Мелькнёт величие момента
отрезком узкой светлой ленты.
Взлетят широкие программы
бесперспективной панорамы.
Исчезнет тёмная дорога.
Запляшет весело тревога
в воображаемом экстазе.
Азарт сгорит в огне фантазий.
Родится миф неукротимый.
Живые пёстрые картины
несостоявшейся свободы
проложат путь сквозь дни и годы.
Детали культовой системы,
заряды вечной теоремы
сплетутся в странные узоры,
взорвут угрюмые просторы.
Окрепнет тайная константа -
продукт особого таланта
и неизбежной доброй воли,
что затерялась в чистом поле.
***
Я был соавтором великой тайны.
Твой облик и особый мой подход
столкнулись, сомневаюсь, что случайно,
свершив в душе моей переворот.
***
Ты помнишь домино ночное?
Давай взглянём со стороны.
Зачем в окно залезли двое
во власти тьмы и тишины?
Ответ, как будто, однозначен.
Я, грешный, сам хотел того.
Однако ж было всё иначе, -
не совершилось ничего.
Тогда нас прочно разделяли
твоя прохладность и мой страх.
Мы только в домино играли
с пустой беседой на устах.
Залезли мы в окно.
Играли в домино.
Нелепо и смешно
ночное домино.
***
Чёрные сети. Под ними реальность.
Та, что навеки уже не доступна.
Вечные звуки. За ними банальность.
Та, за которой идёшь неотступно.
Страстные пляски пылающих линий.
Порция света сквозь сумрак тревожный.
Миг ярко-красный. Миг ярко-синий.
Миг убегающий. Миг невозможный.
Праздничный блеск в обрамлении тёмном.
Подлой случайности злая отметка.
Сочные краски в букете нескромном.
Жгучей надежды холодная клетка.
***
Здесь всё.
Здесь нереализованная жажда,
связь, полусвязь,
несвязь и антисвязь,
которым лет почти что столько же,
сколько было тогда
той,
так и не понятой
Идее-Мечте-
Соблазнительнице.
Здесь неотвратимость
всех этих мыслишек,
что на дне лежат годами,
а потом вдруг устремляются
к поверхности воды,
а иногда, преодолев границу
воды и воздуха,
взмывают,
как это ни банально,
к самым звёздам.
Здесь всё.
Здесь даже
волнующая
интригующая
классовая неблизость,
ставшая вдруг или не вдруг
классовой близостью,
штукой куда поважнее
всех этих выкрутасов, узелков и бантиков.
То, что казалось недоступным,
доступно ли сейчас?
То, что казалось невозможным,
возможно ли?
Те звуки,
те формы,
те краски,
те соки.
Скорее, да.
Об этом прямо
не говорится,
но присутствует намёк
в тех редких интонациях.
Бессмысленно надеяться,
что станет он призывом.
Но, шаг,
ещё один,
ещё, ещё, ещё…
И что?
Один итог, -
вернётся то,
что много лет назад
жгло,
очень даже ведь неслабо.
И выплеснется всё,
что пылало-бушевало,
что замирало-умирало,
на пару-тройку
каких-нибудь случайных
каких-нибудь чужих
квадратных метров.
Ни сдержек, ни противовесов.
Всё на руках,
на языках.
И станет ясно,
непроста
история,
неспроста
она.
И, кто ведущий, кто ведомый,
чей выше авторский процент
не важно.
История.
История ли?..
И стоит ли?
Скорее, да.
Такие залежи, такая целина.
И жажда…
***
Задохнулся миф под одеялом,
вдохновенной страсти архитектор.
Где-то между пляжем и вокзалом
потерялся суверенный вектор.
Безнадёжно вздрагивают бёдра.
Тают голоса. Мелеют реки.
Лишь по капле выжатая бодрость
хлюпает под сердцем в ритме регги.
Пройден путь. Размазаны по стенам
контрапункты беспокойной эры.
Вдребезги рассыпалась система
безальтернативной квазиверы.