Глубокий цвет ультрамарина
Парным разбавлен молоком,
И хлопья неосевшей пены
Плывут цепочкой облаков;
Под одеялом невесомым
Спит град с мистической судьбой:
Безумцев, гениев, влюблённых,
Поэтов, музой окрылённых,
Наивных барышень под сорок,
Котов и кошек беспородных,
Застрявших тенью монохромной
На дне запутанных дворов.
Серебряный орёл двуглавый
Застыл Луной на небосклоне,
Шпиль золотой Петра и Павла
Блестит божественной иглой;
Открыв чугунные объятия,
Мосты встречают крестный ход
Гружёных барж с заморской данью
И ресторанов на плаву
Под дребезжание рояля
Из недр пятиэтажных палуб,
Кишащих, пьяными в дугу,
Мамзелей и безликих франтов,
Сжигающих свою хандру
Под полнолунное молчание,
И, чаек воплями пугая,
На веки ввязнув в пустоту....
***
А город спит в преддверии утра
И видит странный дивный сон,
Как Сфинкс гранитный вдруг очнулся
Под колокольный перезвон,
И поволоку ветром сдуло -
Луч Солнца тронул горизонт,
И цвет ночной ультрамарина
Златая патина покрыла,
И град Петровский начал плыть -
Нева расплавила гранит,
Что триста лет держал в объятиях,
Её природу камнем скрыв;
На берегу запели птицы,
Сады повсюду зацвели,
И псевдо-психи из больницы
Душой свободу обрели;
Покинув тёмные колодцы,
Любовью занялись коты;
И тень прекрасной незнакомки
В туманном флёре средь толпы
Рождённая чуть пьяным Блоком,
Крадётся в мой безумный транс
Под стук колёс ночных вагонов
За столиком на Озерках...
Гудок протяжный паровоза
Сон грешный к яви возвращает,
Сквозь тюль окна рассвет мелькает,
И тень девицы тихо тает...