Бог был не в духе, а, может, бухой.
Сделал змею, с лютой волчьей душой.
Позже, распробовав шутки свои,
Волка создал он, с душою змеи.
Встал, посмеялся, руки умыл,
Бросил в лесу их и просто забыл.
Только для двух заплутавших сердец
Это был старт, а совсем не конец.
В теле змеином измучился волк,
Стал нелюдим, одинок и жесток.
Стал сам себе ненавистен и зол.
Смерти искал, но, увы, не нашёл.
Как он хотел выть под полной луной!
К стае примкнуть, поскорей стать собой.
Шерстью густою хотел обрасти,
Но оставалось лишь тихо ползти.
Встреча, как водится, стала случайной.
Волк, обезумевший в диком отчаянии,
Встретился вдруг с одинокой змеёю,
Словно себя увидал пред собою.
"Кто ты?" Вопрос осторожный, не смелый.
"Просто змея..."
"Это волчье, ведь, тело!"
"Тело-то волчье, не будь так навязчив.
Видишь, как я хороша и изящна?"
"Вижу..."
"А знаешь, как я одинока?"
Сердце застыло у старого волка.
"Знаю. Мне муки знакомы твои.
Волк, заточённый я в теле змеи."
Нити двух судеб друг к другу прижались.
Крепко сплелись, но узлом не связались.
"Милый, мне очень уютно с тобой..."
"Радость моя, ты мне даришь покой..."
Что бы там ни было, сказка о боли,
Ждать хеппи энда, читатель, не стоит.
Здесь не случится любви до кончины,
Нету здесь женщины, нет здесь мужчины.
Здесь только волк и змея на опушке.
Мир не исправлен, их души в ловушке.
Выживут, помощь друг другу даря,
Недолюбовники, передрузья...