* * *
Колют ресницы. В груди прикипела слеза.
Чую без страха, что будет, и будет — гроза.
Кто-то чудной меня что-то торопит забыть.
Душно — и всё-таки до смерти хочется жить.
С нар приподнявшись на первый раздавшийся звук,
Дико и сонно ещё озираясь вокруг,
Так вот бушлатник шершавую песню поёт
В час, как полоской заря над острогом встаёт.
2 марта 1931
* * *
Wimpern: wie Nadeln. Die Traenen: brueh-heisz.
Kommt schon, es kommt ein Gewitter. Ich ahne. Ich weisz.
Jemand, nicht Hiesiger, draengt zu vergessen (doch was?)
Schwuel. Aber trotzdem: wie moechte ich leben, -- nur das.
Auf von der Pritsche, wenn erstes Signal zu ihm drang,
schlaefrig und wild noch, und doch schon mit rauem Gesang,
so harrt auch jemand (ob Dichter, ob Dieb) auf das Licht,
wenn Morgenrot ueber seinem Gefaengnis aufbricht.
.
.
.(
.