Солнце жжётся, будто злится,
Тщится покусать.
Приведёт к реке напиться
Выводок утят.
Я не много их крупнее -
Выше головы
Вдоль дороги трав плетенье,
А они шустры.
Обо что-то спотыкаюсь
В бархатной пыли,
С четверенек поднимаюсь -
Были таковы.
Где-то в сторону свернули -
Прямо сквозь траву.
Заманили, обманули,
Бросили одну.
Что же делать? Я не знаю
И пути домой -
Мы канавками бежали
Пёстрою гурьбой.
Мама-утка, что за шутка?
Что-то больно зла?
Ладно. Я - не твой малютка.
Думай, голова!
Здесь ходили долго, много -
Явно неспроста.
Пусть ведёт меня дорога
В новые места.
Солнце слепит, ветер сушит,
Глушит тишина.
Может это даже лучше,
Что я здесь одна?
Может разгадаю тайну
И пути, и дня.
Может утки не случайно
Бросили меня.
Как бездонно небо это-
Страшно посмотреть!
Как безмолвно поле это -
Так безмолвна смерть.
Странно, но дорога уже-
Всё прозрачней след.
Этот путь кому-то нужен
Был. А нынче - нет.
Травы гривы опустили,
Отступили вспять.
Знойным полднем загрустили,
Уложились спать.
Холм зелёный, крутобокий -
Прямо до небес!
И обзор с него широкий -
Надо бы залезть.
Я бреду, а он всё катит
Предо мною вал.
Сколько можно? Ну же - хватит!
Вроде - перестал.
Поле круглое, как блюдо -
Синие края.
Словно вымерли все люди,
И осталась - я.
А на блюде, посредине -
Белый великан.
Храм заброшенный, старинный.
Почему он там?
Почему оглохли уши,
Стиснуло виски?
Почему мне горло душит
Визг немой тоски?
На стенах его бойницы
Голубеют в ряд.
Но дверей пустых глазницы
Больше не глядят.
Он стоически-статичен -
Брошенный ковчег.
Обесчещен, обезличен,
Позабыл нас всех.
Всё же с трепетом вступаю
Под святую сень.
Он простит меня - я знаю:
Он прощает всем.
Но огромные святые
Фресок в пять рядов
Блёкнут призраком пустынным,
Спят, не видят снов.
Но чем выше - тем чудесней
Цвет туник дрожит.
К ним по кругу древней песней
Лестница бежит.
Мне бы взвиться резвой птицей
В воздух, в купол, к ним -
Только их секрет хранится -
Он непостижим.
Потому сверкает, братцы,
Этих дивных красок бал,
Что к нему не подобраться -
В этой лестнице - провал.