Отчего легла на грудь
грусть многопудовая?
Поиграй, Алёша! Пусть
станет пустяковою.
Балалайку друг мой снял
со стены бревенчатой.
- Что ж, начнём, - он мне сказал, -
Грусть-тоску развенчивать...
Пробежали по ладам
пальчики летучие -
словно ветер по волнам,
и душа растучилась
у меня...
Лишь три струны,
а в одно мгновение
на четыре стороны
скрылись мысли бренные.
Это что за волшебство,
милые, хорошие,
неожиданно пришло
с майскою порошею?
Позабыл я обо всём,
словно дали обухом,
словно рядом с соловьём
в зарослях черёмухи...
Лёшка, Лёшка, зубоскал
с шевелюрой пенною,
как же зА душу ты взял,
что она в смятении?!
Захотелось петь, блажить,
начинать жить заново!
Время, время, не спеши
опускать мой занавес...
Я, восторг в глазах прикрыв,
стукнув в грудь увесисто,
под родной - до слёз! - мотив
затоптался весело.
То - в присядку,
то иду
я по кругу с вывертом.
То, качаясь, я бреду,
будто много выпито.
Бьёт один,
другой каблук...
Вся сторонка тульская
слышит пусть их перестук...
Ах, напевы русские!
В вас раздолье рек, полей,
память в вас былинная,
озорство, задор затей
и печаль полынная...
Как же душу ворожить
можете вы сладостно!
Окрылённей с вами жизнь
и светлей, и радостней!
С вами я , как Святогор,
силой стал наполненный
и хоть в воду, хоть в огонь
за любовь, за Родину!
Полыхай, гори, заря!
Пой, играй, Алёшенька!
Жизнь была иль не была,
милые, хо-ро-ши-е?!