В пустом, отчасти эфемерном мире,
Где облака желтеют ватой в небесах,
Служу я неким странным ориентиром,
Спокойно восседая на простых весах.
Вокруг пустыня да три мелких камня –
И те составил в пирамидку человек.
Сидит. Молчит. Вопрос решает давний,
Неразрешимый вот уже не первый век.
Яйцо моё он отобрать изволил,
Я думала, хоть взвесит на своих весах...
Нет, в ноги положил. Рукой в мозолях
Зарылся тут же в серебристых волосах.
На нем обноски тряпок солнце жарит,
Яйцо уже спеклось в песке в сплошной омлет...
Сомнение мыслителя терзает:
"Оно ведь точно было первым! Или... нет?"