Я жаждала твоей любви,
а не преград и тяжкого молчания,
Едва мерцал огонь моей души
из самых ярких слов заветного признания.
Как только болен оказался ты собой,
раздался звон смирительной свободы,
Твой самый дикий взгляд с моей игрой,
ты искушённый светом ослепительной заботы.
Непобедимое усилие всего света,
что в ужасе так сложно исцелить свои мечты,
В изысканный наряд венчания приодета,
с желанием оживить увядшие цветы.