Днем в степи пошел ледяной дождь, мороз и сильный ветер усиливался. Мощный порыв ветра гнал по небу темные тучи, облака летели с такой скоростью , что даже зайцу трудно угнаться. Зимнее солнце успевает своими холодными лучами осветить всю степь, стараясь оживить степные поникшие травы.
Степные травы превращенные в ледяную панцирь под лучами ожили и сверкали , как леденцы. Лучами потревоженные листья на кустарниках, поежившись от мороза превращались в кристальные листья.
Ближе к вечеру началась пурга, ветер понес снежный белый пух по степи, пурга неслась с такой быстротой и добравшись до какого-то куста приземлялась оставив часть снега и опять колючий ветер сдувал с кустарников снежное одеяло и неслась по степи, как фигуристы по льду.
Ветер со снегом внезапно ворвался в логово, как будто сорвался с рук мороза, чтобы на какое-то время переждать , когда утихнет пурга, покрыв белым снегом Шону и Каскырбаса и создалась снежная картина:
На белом одеяле два волка усыпанные снегом в логове, а белый снег с ними заигрывается, шепчутся между собой садятся на нос, шерсть, ресницы и даже стараются заглянуть в пасть волчицы, которая жадно их ловит. Рядом другой волк спрятав лапы и нос с заснеженными ресницами голубых глаз, зачарованно смотрит на любимую.
Все звери и степь оказались в снежном плену, пурга стерла все звериные следы, лишь белый снег белел вдали и черные точки на нем были видны. Окоченевшие вороны лежали на белом снегу, а рядом сородичи каркали и пронзительно кричали при виде замерзших собратьев. Увидев волков направляющихся к ним, успели быстро взлететь. Одна из ворон из под носа Шоны взлетела и вновь недалеко уселась, покаркала , посмотрела на них недовольным взглядом и даже осмелилась близко подойти , но Шоне с Каскырбасом было не до нее, успевали хватать зубами окоченевшие трупы ворон и бежать в логово…
Устранив черные , длинные остроконечные крылья, наевшись вороньего мясо Каскырбас начал рассказывать о прошлой жизни:
Когда-то я был смел, никто не осмелился перечить, мог часами по степи куролесить в поиске добычи, особенно любил овечий запах, все местечки знал в степи, где можно было достать еды. Все в стае бегали мастерски и были ловки, никакие степные пыльные ветерки, снега и морозы не мешали нам охотиться.
Быть вожаком и стаю держать нелегко, когда скалил клыки, все отпускали свои глазки, что стоили мои одни прыжки, готов был за горло ухватиться , глаза сверкали, как искра в ночи.
Не раз свою стаю на охоту вел, бесстрашно в кошару заходил, пол отары со стаей уводил, пока лаяли за нами собаки, даже истекая кровью тащил свою добычу. Столько бед аульчанам приносил и прозвали они меня- Серый Лютый.
И началась охота на меня, но Серый-Лютый был хитер.
Как-то , людей увидел у реки, сезон охоты у них начались, со стволами разговор вели, сразу понял, что за мной пришли. Побежал за обросший овраг, но тут меня мужики засекли, но я все силы свои напряг и смог от них далеко уйти.
Бежал быстро , за мной слышались хлопки, чувствовалось , что хорошие стрелки, все таки попали в ногу и весь в крови, еле-еле добежал до родной норы, облизал раны, хотя они были не глубоки. Целый день прятался и не выходил из норы, когда кругом установилась тишина, вышел проверить стаю, все ли живы?
Благодарил Бога, что меня уберег, столько было пройдено со стаей дорог, с раненой ногой, я был уже не тот игрок и мое место занял другой смелый вожак. Он тоже был смельчак, не любил в стае зевак и сразу же их выгонял. Всех держал в кулаке и если что, сразу бросался в драку и бедняга с опущенным хвостом бежал со стаи и бродяжничал в одиночестве.
Новый вожак со стаей, были очень сильны, ловки и быстры, глаза у всех горели, как огоньки , за ночь много добычи приволокут и я сторожил добытое мясо волчьей стаи. Все лучшие куски доставались вожаку, затем всем членам стаи,
а мне оставались остатки доедать, ведь силы были не те, чтобы самому ходить на охоту.
Никто и не вспомнит, что был когда-то вожаком, подруга погибла во время охоты, а мои взрослые волчата давно ушли и у каждого своя волчья стая.
Вот теперь состарился, шерсть полинял,лишь глаза цвет не поменял, раненая нога болит до сих пор, во рту зубов почти не осталось, одним словом, весь постарел. Да, быстро пролетели те лихие дни и на глаза навернулись слезы…
Вот так проходили мои дни, пока не встретил тебя и Каскырбас с благодарностью посмотрел на Шону.
Наговорившись Каскырбас прикрыв подошвы лап и кончик носа, чтобы не отморозить до утра с Шоной улеглись спать…