- Здравствуй! Ты что-ли лекарь? Давай заходи.
- Buongiorno! Рarli italiano? (Вы говорите по-итальянски?)
- Кудахтую малость.
- Sono il dottor Gustavo, e tu chi sei. (Я доктор Густаво, а Вы кто?)
- Степан Дементьевич я, сын Нарыкова, русский живописец, pittore по-вашему. Ты, давай, Гусь, лечи меня быстрее. Мне сегодня нужно портрет Антонио закончить Страдивари, а на следующей неделе уже начать писать портрет папы вашего римского.
- Сosa ti fa male, Stepan? (Что у вас болит, Степан?)
- Голова раскалывается, да сил нет с кровати подняться.
- Stepan, stai calmo! (Степан, лежите спокойно!)
- Некогда мне лежать спокойно! Мне работать надо. Даром что ли, батюшка Григорий Дмитриевич Строганов послал меня в вашу Италию живописи учиться!
- Hai la febbre e i brividi. (У вас жар и озноб.)
- Ты мне пилюлю дай, лекарь Гусь, да и иди себе с Богом.
- Apparentemente hai la peste (По всей видимости, у вас чума!)
- Баламошка ты, лободырный! Меня зовут Степан, родом я из Сольвычегодска Архангелогородской губернии! А ты? Ты кто такая? Фу, какая же ты страшная! Руки от меня убери, ведьма!
- Stepan, sei delirante! (Степан, у Вас бред)
- Я - русский живописец Степан Дементьевич Нарыков! А ты крыса беззубая!
- Perdonami, Signore, sta morendo! Прости меня господи, он умирает!
- Пошла, пошла отсюда, карга горбатая? Запомни, я – русский живописец, Степан! И мне обязательно нужно вернуться домой! Я – русский живописец… Я – русский… Я – русс…
Мне лекарь поставил диагноз смертельный,
Осталось неделю мне жить.
О, Боже, за что? И в тоске безраздельной
Я начал по-чёрному пить.
Бутылка стоит на засохшей палитре,
Маслёнка и хлебец ржаной…
Вдруг Бог появился, читает молитву
И нимб над его головой!
Наполнилась светом моя мастерская,
А хмель моментально прошёл.
И трижды крестом себя осеняя,
Челом я ударился в пол.
Подходит ко мне, говорит: «Извините,
Но вот уже 27 лет
Я к вам обращаюсь, как истый ценитель,
Чтоб мой написали портрет.
Однако, Вы пишите только великих:
Маркизов, дворян, королей.
И стал я для Вас, к сожаленью, безликим,
Ведь нету у Бога рублей!"
И бросился я моментально к мольберту
Ошибку свою исправлять.
Вот, выпало счастье за сутки до смерти
С натуры мне Бога писать!
А дальше картинки как в калейдоскопе:
Бинты, мастихины, скелет,
Снег, пепел, старуха, болотные топи,
И вдруг вспыхнул солнечный свет!
***
С тех пор для меня нет мерила в работе,
Как звания, деньги и пост.
Глядит на меня с одобреньем, в киоте
Спаситель, Господь мой и гость!
Благодаря Всевышнему раб Божий Степан Нарыков выздоровел и вернулся на родину, но с тех пор писал только иконы! Свой опыт, мастерство и знания он передавал другим русским иконописцам в том числе и своему сыну Ивану. Он писал иконы для множества красивейших храмов России: Введенского монастыря и Церкви рождества Пресвятой Богородицы Сольвычегодска, Троице-Гледенского монастыря Великого Устюга, церкви Двенадцати апостолов на территории Московского Кремля, Свято-Никольского женского монастыря в городе Переславле-Залесском, Спасо-Преображенского собора в городе Таллине. А икону ту, которую Степан писал с самого Господа Бога, он разместил в одном из этих храмов. Эта икона была уникальна не только своими исцеляющими свойствами. Современники Степана рассказывали, что если долго смотреть в глаза Господу на этой иконе, становится видно, как он моргает. С тех пор много воды утекло, все ищут эту удивительную икону, но так найти и не могут. А вы случайно не видели?