На книжных полках корешки,как армии в строю.
Беру – и как с чужой руки чужую воду пью.
Стараясь уловить в ней вкус нескошенных лугов.
Украдкой каюсь и молюсь владельцам родников.
Пусти меня из бытия, затёртого до дыр,
Туда, куда душа моя стремится – в дивный мир,
где пчёлы носят не нектар, а капли меда рос,
чтоб дивной красоты побег пробился и пророс.
Букашки букв плетут слова, слова плетут миры,
И если я ещё жива, то ради той игры,
В которой строки сплетены в единственный узор.
А мы ему обречены до смертных наших пор.
Да, множественного числа здесь не употребить,
Но как иначе я могла все жизни разделить?
Ведь жизнь у каждого своя, и мы ещё с утра
на циферблате бытия находим час «пора».
За этим часом "никогда" никто б принять не мог,
когда б не эта вот чреда бессмертных книжных строк,
как родниковая вода струится в белый свет
и на предолгие года оттягивает смерть.