Мир встал на дыбы от такого бесстыдства,
Никто его так еще не подводил,
Под маской цинизма бывает таится
И сила, и злой и воинственный пыл.
Удар приняла на себя Украина,
Милльон получая контузий и ран,
И четверть ее обратилась в руины,
Когда россияне пошли на таран.
Россия стреляла, давила, взрывала
Гражданские цели - жилые дома,
Пытала, насиловала, убивала,
Пускала по миру, сводила с ума.
За что-то, как будто, особое мстила,
Разбитую жизнь или старых князей,
За то, что нашлась на ее силу сила -
Спокойнее, тверже, честней и умней.
И мир встрепенулся - проснулись мужчины
На Западе в гладких и мягких вождях,
Потоком на фронт потекли джавелины
И там оказались в умелых руках.
И вдруг наступление забуксовало,
И вспять потекло - был позорный откат,
От Киева с Харьковым много бежало
Обратно к границе российских солдат.
Россия откинулась, тяжко дышала,
Людей собирала, тянула склады,
Потом отдохнув, начала все сначала,
Себеине пророча военной беды.
Опять города украинские в крошку,
Опять половодье бегущих людей,
И снова свои потирает ладошки
Испуганный было кремлевский злодей.
И вновь по рельефу страны, словно мухи,
Солдаты ползут - и темно от тоски,
Мы вновь наступаем, адепты разрухи,
Пытаясь глотать Украины куски.
Проходим в день два или три километра,
Одышкой страдая, надсадно дыша,
На нас пышет жар украинского лета,
Жалка и озлоблена наша душа.
И мир уж не тот, ничего не боится,
Он понял, что с вором иначе нельзя,
И жестокими стали вдруг мирные лица,
Холодными теплые стали глаза.
Стоит Украина, врага отражает,
В ней гаубиц бой как малиновый звон,
И кажется, снова Господь мир рожает,
Хоть нет убежденья, что это не сон.
И ангел еще не звонит в колокольчик,
И масло у Аннушки сонно блестит,
Страна украинская в муках и корчах,
Но, хочется думать - она победит.