Не удивляюсь я чужому безразличью,
уже не интересен тот посыл.
Но вижу иногда повадки птичьи,
кто в пересудах острый клюв раскрыл.
Издалека пернатого терзанья
видны, что на пути других стоял,
покоя не имеющий в признанье,
себя лишь уважавший идеал.
Не сторонюсь, но не раскрою душу,
живи, как жил, не вольна осуждать.
От безразличия лишь веет стужей,
и с помощью его был Иисус распят.