То ни сказ, не небылица...
Вроде, где-то кобылица
место злачное нашла,
в место то одна пошла.
Не сулило то печали...но
Ванюшу повстречали.
Он откуда ни возьмись,
ты гляди-ж да ухватись
за загривок, севши к заду,
как репейник. Нет с ним сладу.
Он вопит мол: "Э-ге-гей!"
Коршун как, хоть нет когтей.
Тьфу ты, не было задачи...
Вот побив по весям гачи,
шибко выбившись с мочей,
ей взмолись держать речей,
мол: "Пусти, я вольна птица,
молодая Кобылица,
не ходить мне в удилах,
больно нужен мне размах!"
Но Ванюша гнет свое:
"Что поймалось - то мое!"
Урядились. К уговору,
да в назначенную пору
Кобылица, хошь-нихошь,
вынь конька, да тут положь.
Так три зорьки миновало,
тут и сказочки начало...
Солнце красное восходит.
Где-то ласково заводит
песню звонкий голосок.
Словно зрелый колосок,
что на солнышке налился -
Горбунок-конек родился.
Но не долго счастью быть.
Чтобы в кривде не прослыть
Мать Коньку наказ глаголет:
"Ваня впредь тебя неволит,
уговор есть уговор,
вмиг ступай к нему во двор!"
Делать неча, что возьмешь,
вспять маманьки не попрешь.
Что Иван? Он дурень знатный,
с ним того еще хлебнешь.
С ним ни проку, ни надежи,
нет ни стану, ни одежи,
голытьба да беднота.
Служба будет не проста.
Так и вышло. Вот вначале,
нет ни горя, ни печали,
близь Царя, не взаперти,
знай коням хвосты крути.
Нет позарился на диво,
злато-перышко, красиво!
Так я знаю чьих оно...
Нет, твердит свое: "НО-НО!
Мне оно нужно для дела!"
Скоро-ль Ване прилетело!?
Между делом говоря,
я ему: "Хвалиться зря!"
Не проходит битый час,
Царь ужо ссылает нас
на поимку Царь-Девицы.
Только вышли из светлицы,
я ему: "Мол, так и так,
Ваня, ты такой простак,
врать тебе - благое дело!"
Только время пролетело
он уже Рыбине в рот,
мол: "Распахан огород
на ее большой хребтине,
потому-что где-то в тине,
невзначай, разинув рот,
прихлебнул тот чей-то флот!"
Я его тяну: "Ванюша,
ты хоть раз меня послушай,
отслужи, да будь таков,
царских избежишь оков!"
Но куда там, кто бы слушал,
снова мы в пути с Ванюшей.
Угодить уж взялся всем.
Ты копыть, будь глух и нем.
Царь, Царица, Рыба-кит,
каждый знай ему велит.
Вот ужо он спозаранки,
ради царьевой смуглянки,
в кипяток решил нырнуть.
Что же Ваня, в добрый путь:
"Знай, итог я точно вижу,
не хватить бы в пупе грыжу
после эдаких мытарств,
прочат пусть хоть десять царств.
Знаю я тебя, Ванюша.
Ты такая волокуша,
проку что, принцесса, знать,
ты ж залезешь на полать
и ищи-свищи Ванюшку,
харей знай топтать подушку!"
Славный Ваня парень был.
Хоть и славы не добыл,
кормчим мне пришелся он,
в том ему земной поклон.
Что же я? Ретив, упертый,
сбруи нет, подковы стерты.
Лишь пока дела несли
сильно крылья подросли,
да окрепли резвы ноги,
повидав пути-дороги.
Тут и сказочке конец.
Сколь не вьется тот вьюнец,
сколь ни вьюжит, скачет, бьется,
все на счастье обернется.