НА ПОЛЮСЕ ХОЛОДА
Когда бы знал, спасало бы незнанье
Всех летописей Неба и Земли.
Стою на льду, и давит Мирозданье
На зябнущие косточки мои.
На плотный снег, как на гранит зернистый
Ложится сверху черная Плита –
Под нею не спасутся атеисты,
Ни те, кто верит в Господа Христа,
И даже те, кто верит в Магомета,
Живя в чаду пылающего лета,
Где хлад ночной считается отрадой…
А здесь? Здесь надо жить бригадой,
Друг другу, помогая не ропща!
Здесь можно выжить только сообща,
И кипяток крутой считать наградой
За каждый час в ночи небытия…
А я один. И от меня нет проку:
Мне жить осталось несколько минут,
И череп мой сверлит бесстрастным оком
Из центра мира Высший Абсолют.
Угас очаг спасительной молитвы –
На градуснике минус шестьдесят,
Последний вдох и мутный взгляд,
И смысла нет идти на битву
С холодной Тьмой, гасящей слабый свет
Далёких звёзд и стынущих планет.
Я стал другим, чем прежде был:
Я ощутил такой смертельный холод,
Такое одиночество светил,
И по теплу такой великий голод,
Что всё на свете проклял и забыл.
Последний взгляд, прощальный вздох…
И я уснул. Со мной уснул и Бог –
Нельзя же вечно звёзды зажигать!
К чему? Зачем? И есть ли в этом прок?
Но Кант молчит.
Ответ таит неведомый Восток.