Ферапонтова дорога

 

В тайге, где витийствуют совы
В предчувствии новой беды,
Церквушка стояла с часовней
У самого края воды.
Стекались туда прихожане
В жуде подвесного моста.
Но страха сильней обожанье
Любимого всеми Христа.

Монах Ферапонт благоверный
(архангельский миссионер)
Был рукоположен стать первым,
Кто веры зажёг бы пример
И поднял своими руками
Церквушку, часовню и мост.
И пел ему вирши, слагая,
Иеромонах Феогност.

Но близок уж крик печенегов,
Пугающий свет факелов…
Ликуй же, преемник набегов,
Хозяин покорных голов!
И церковь с часовней спалили,
Огнём разметали во зле…
А люди всё Бога молили,
Своё, дотлевая в золе.

С тех пор воцарилось молчанье
На долгие годы. И вот
Народ стал рабом одичанья.
К тому же, и сам Ферапонт
Давно уж покоился в склепе
Далёкого монастыря…
И проповедь выцвела в лепет
Трусливого пономаря.

А там, где стояла церквушка,
У самого края воды,
Теперь распевала старушка
Молитвы, часы и псалмы.

О, чудо! В двадцатом столетье
Нашёлся один молодец,
Что Богу согласьем ответив,
Отправился в дальний конец
Глухого таёжного мира
Духовный уклад возрождать, –
Народ причащать из потира
И словом Христа – просветлять.
Оставив семье сбереженья,
Три дня он был хмур и угрюм,
А сутками позже, блаженный,
Подался к тому алтарю.

И ожило место святое
Под звон колокольных молитв,
Подняв на зелёных ладонях
Трёхкупольной церкви гранит.
И вновь по мосту подвесному,
Дождями сердца оросив,
Пошли, от Любви невесомы,
Паломники новой Руси.

С тех пор в этом месте таёжном
Ревнителей – чёртова гать…
А новые русские что же?
Да как же им тут не бывать…
В пятнадцати метрах от церкви
Возводится евроотель…
Какая там святость?.. Проценты!.. –
Навар за вино и постель.
Горячий приток интуристов,
Кормушки дочерних структур
И яркая платная пристань
С ансамблем танцующих дур.

Противно-болтливою массой
Пойдёт с теплоходов чуземь
В гостиницы первого класса
С террас на просторы глазеть,
Где глупые, жирные янки,
Ботинки забыв зашнурить,
Зайдутся  под русскую пьянку
Фастфудами девок шутить.
Но, вспомнив причину визита,
Потянутся к церкви гурьбой…
«Фотографы, эй, паразиты,
Иконы слепи;те на кой?!..»
Оставив свечу – на второе,
Брезгливо шагнут за притвор…
И дрогнут лохматые брови
Пред Оком, глядящим в упор.

И разве что набожный мальчик
В одну из Великих Суббот,
Читая пред Ликом – заплачет,
Узрев, что  старик Ферапонт
Стоит на приступке амвона
И, следуя воле Отца,
Кладёт поясные поклоны
За светлую душу мальца.